Это было в 1918 году в самом начале октября по новому стилю. В это время Егоров только что принял балашовский участок.
Надо сказать, что этому участку не везло на начальство. С самого начала августа там начал свою карьеру П. П. Сытин[38], у которого на положении пешек, были отставной генерал Левицкий, который только плакался на свою судьбу, что Сытин не дает ему ничего делать, а остальные его окружающие совершенно его не слушают; временно сменил полковник Захаревич, тоже из отставки, который представлял собой тип забитого судьбою человека, единственное желание которого в настоящее время было получить деньги и угодить начальству в лице всемогущих комиссаров. Но, как первый, так и второй долго не удержались на своих местах, угодливость не всегда помогает.
Сытин совместно с Вацетисом задумали перегруппировку, и вот на место забитых судьбой «бывших» генерала и полковника революционная волна выносит новый тип. Тип приспешника революции. Это тип человека, всегда держащего нос по ветру, а вместе с тем, к счастью, весьма редкий, тип старого кадрового офицера, который, сообразно обстановка, как хамелеон, меняет свои убеждения. Одно его убеждение неизменно: он служит всегда той стороне и принадлежит к той партии, которая в данный момент главенствует, а кроме того и больше платит.
Командарм Егоров[39] — бывший полковник инженерных войск. Еде он служил раньше, я не знаю, но настоящие его убеждения, по тем слухам, которые про него ходили у комиссаров юга, являлись весьма гибкими.
С момента переворота Егоров стал открыто называть себя правым эсэром, но с течением времени и сообразно требованию моды он постепенно скатился до того, что стал ярым коммунаром, и, конечно, «большевиком», записанным в партию.
Нельзя сказать, чтобы его партийности особенно доверяли его «товарищи» комиссары. Они больше доверяют скомпрометировавшим себя лицам, нежели без меры болтающим языком, а этот командарм как раз принадлежит людям последнего типа.