Голос оперативника я успокоительно литься, сучонку Тревору сообщать, что он есть продукт жестокого общества, который мотивации личностной истории не понимать.
Тревор Стоунфилд ответственности не нести, лишь животное-пешка, невежественная марионетка. Жертва западной системы.
Тут агент приятную улыбку изображать, звонкий хохот издавать. Говорить: светло-желтому громиле возрадоваться следовать. Многие новые мерзавцы в будущем насилие над ним совершить. Множество шансов от побоя страдать. Мир полниться незнакомцами, что садизм любить, доминировать стремиться.
Оперативник я говорить: Тревор агента не любить на самом деле. Сучонок просто любить жестокую силу. Каждый замученный раб втайне своего хозяина обожать.
Излучение охранной лампы на револьверном дуле блестеть. Блестеть на сверкающей воде, что медленно из глаза сучонка Тревора катиться. Лицо Тревора исказиться, дыхание хлюпать, весь скелет сотрясаться. Рот перекоситься, говорить:
– Но мы можем хотя бы просто встречаться?
Для протокола: высшее божество лишь верный пример подавать. Все должны причинять ближнему то, что божество причиняет всем. Сегодняшней ночью агент собственную будущую жестокую гибель отрабатывать.
Агент говорить: очень жаль, но больше семя на анус Тревора тратить возможности не иметь. Будущих потомков зачинать следовать. Говорить:
– Не личное.
Потом ноги оперативника я поворачиваться, шаг, другой делать, Тревора с пулей покидать. Агент лицо назад не вращать, через плечо прощально говорить, почтенного бунтаря, стойкого революционера Че Гевару цитировать:
– Стреляй, трус. Ты можешь убить только человека.
Ноги оперативника я шагать продолжать. Дыхание в груди замирать, удара пули ожидать.
Здесь начинаться девятый отчет оперативника я, агента номер 67, по возвращении в хозяйское жилище после ученического совокупительного ритуала. Возвращаться посредством общественного автобусного маршрута ХХХ. Пересаживаться маршрут ХХХ. Последний сегмент идти пешком по общественной дороге второстепенного значения ХХХ. Для протокола: револьверный патрон Тревора Стоунфилда в позвоночник оперативника я не проникать.
В ходе возвратного пути частые мемориалы американским воинам, великим офицерам, схожим с Лениным, встречаться. Многие гигантские фрески, что самых смышленых героев войны Соединенных Штатов изображать. Вращательная статуя. Огромный облик благородного американского полковника. Отважный исторический любимец полковник Сандерс, чье изображение вечно запах жертвенной плоти сопровождать. Вечный огонь аппетитные ароматы жареного мяса ветру отдавать.