Воспоминание вдруг пошло рябью, как отражение на воде, по которому хлопнули ладонью. Мерлин вернулся к перелистыванию, а затем вдруг закрыл книгу, словно та ему наскучила.
- Какая жестокая иллюзия! - с отчаянием выдохнул он, отстранившись. - Неужели ты правда думаешь, что будешь сидеть подле его трона? Ты, всадница вздымающихся озёрных волн, владычица непостижимых тайн и хранительница Экскалибура? Не гневи богов, Нимуэ.
Раздражённый и полный горечи, Мерлин отступил.
- Ты не можешь принадлежать ни одному смертному мужчине, - в его глазах вспыхнула досада. - Что бы они ни бросили к твоим ногам, сколько бы настойчивых просьб, заверений, клятв и ложных обещаний ни дали, ни на что из этого твоё сердце не отзовётся по-настоящему.
Невольно ощутив себя пристыженной, я опустила голову. Плечи мои поникли.
- Вот тебе одна из тайн будущего: заняв престол, Артур Пендрагон возьмёт в жёны леди Гвиневру, дочь Лодегранса, самую прекрасную деву в Камелиарде. Он будет любить её, она его - не слишком. Союз их, омрачённый изменой, в конце концов приведёт к началу войны. Артур умрёт в одиночестве, окруженный бездыханными телами своих верных рыцарей, и небеса будут скорбеть по нему, пока слёзы не иссякнут. Меч вернётся к тебе, как и было обещано. А Артур будет спать на Авалоне, в ожидании дня великой нужды, когда ему придётся подняться вновь, чтобы спасти Британию.
Кровь отхлынула от моего лица. Туман застил глаза.
- Зачем же ты?.. - слабым голосом спросила я.
Мне не было нужды не доверять словам Мерлина. Его издавна называли властителем легенд, он видел и помнил каждую из них.
- Вортигерн нам не угоден, - ответил он.
- Нам?
- Тебе, мне. Дуброну, Аэнусу, Рейну, Конхобару, Мананнану...
Я стояла и слушала, как он перечисляет имена богов, знакомых и чужих, словно со стороны наблюдая за происходящим. У меня возникло ощущение, что весь мир неожиданно сбился с правильного пути, но при этом было достаточно одного моего слова или движения, чтобы все вернулось на круги своя; однако я оставалась обездвиженной, язык отказывался повиноваться, и поэтому - только поэтому - я не могла сейчас же восстановить этот мир в знакомом и привычном мне виде.
А Мерлин продолжал говорить:
- Вортигерн не чтит старых богов. Никаких богов. Он, подобно Мордреду, стремится лишить вечность памяти. Как сделал это с тобой.
- Как давно я живу на свете? - Язык мой ворочался с трудом, словно в рот натолкали камни.
- А как давно люди слагают песни об озере Нимуэ? - вопросом на вопрос ответил Мерлин. Лицо его смягчилось, глаза сделались печальными. - Вот, что ждёт тебя вдали от своей стихии, - миг смертной жизни и вечное забвение. Тебе не следует верить своему влечению, дитя. Особенно сейчас, когда ты колеблешься на границе двух миров. Тебя манит сила Экскалибура, а не тот, кто станет ей обладать.