Артур, гревший ладони у очага, взглянул на эту кучу тряпья и вскинул брови:
- Это полотенца?
- У меня здесь кухня, а не постоялый двор, - хмуро отозвалась я. - Погреть воды?
- И побольше. Я ног не чувствую, - ответил Артур, стянув рубашку через голову.
- Как ты мне сегодня надоел.
- А чего ты домой не ушла? Не успела?
- Из-за тебя и не успела.
- А Сэйв что же? - он разложил свои вещи перед огнём, чтобы они быстрее просохли. - Так себе помощница?
Я перелила воду из кувшина в медный таз и поставила его греться.
- Её мать слегла, ей надобно было спешить домой.
Артур снял сапоги, и из них хлынула вода. Я достала с полки ополовиненную бутылку перчёного эля, разлила по кружкам. Меня тоже потряхивало, но не от холода. Я всё ещё ощущала отголоски того необъяснимого ужаса, что испытала несколько минут назад.
Мы расположились у очага плечом к плечу; я прижала колени к груди, Артур же, наоборот, сидел, широко раскинув ноги.
Слепой ветер, что ненадолго сполз в глубину, снова потянулся вверх, прозрел, взмыл, и вновь заметалось пламя очага и свечей. Вдали глухой грудой покатился гром. А затем вдруг сделалось тихо, словно буря подавилась собственным вздохом и замерла на мгновение.
Я снова вспомнила, как на меня накатила невидимая волна, как рот наполнился ледяной водой...
- Ты чего? - спросил Артур. - Никак не согреешься?
Я кивнула, и он обхватил меня за плечи, привлекая к себе. Я была благодарна ему за этот жест. От него пахло лесом, сыростью и потом, но ночная прохлада пробирала меня под платьем, и я была рада теснее прижаться к нему.
- И как оно тебе, Вивиан? - вдруг спросил Артур. - Оттирать котелки и варить похлёбку вместо того, чтобы заниматься своим делом?
Я отняла голову от его плеча.
- Тебе почём знать, какое дело моё, а какое нет?
- Так все знают. Вон, спроси у парней - тебе любой скажет. Чего тебе здесь коптиться? Врачевателей в народе куда больше уважают. И на благодарности не скупятся.
Я фыркнула и отвернулась.
- Твой старик хорош, но он уже не молод, - продолжал Артур. - Чего ты противишься? Всё равно к тебе ходить станут. И сейчас ведь ходят?
- Ты и ходишь, - сварливо отозвалась я. - Да твои дружки. Порой мне кажется, что вы специально увечья собираете, чтобы мне досадить.
- Так после тебя на нас всё как на собаках заживает.
- Видать, псиная натура берёт своё. Я-то тут при чём?
Новая вспышка молнии возвестила неожиданное возвращение утихшей было грозы, и шумный дождь застучал по крыше.