— О виноватых пока говорить громко нельзя: на них шинели с красной подкладкой. Наше солдатское дело — держать крепость… Есть один страдалец за Артур — инженерный генерал Кондратенко, но у него со Стееселем и Фоком внутренняя война, — проговорил сквозь зубы матрос и, повернувшись, добавил: — Вот в чем наша слабость… Каждый себе славу обороны приписать мечтает. Забыли о народе, о том, что мы здесь кровь проливаем.
Раздался взрыв шрапнели. Солдаты заняли свои боевые места.
8
Неприятель приостановил активные действия, и укрепленная линия стала жить более или менее размеренной жизнью. Однажды Подковин вместе с матросом связи возвращался из канцелярии своей полевой батареи на Волчью Мортирную. Приблизившись к открытому переходу, который обстреливался японцами, Подковин сказал своему спутнику:
— Бежим! И как можно скорее.
— К чему это? Неужто он по одиночкам стреляет? Пройдем не спеша, по одному.
— Это будет хуже. Кто пойдет вперед? — опросил Подковин.
— Допустим, ты, — усмехнулся монтер.
— Согласен. Первому пробежать всегда безопасней. Появится он неожиданно, а второго будут поджидать, в него будут метить… И наверняка не промахнутся.
— Как же поступим? — уже без усмешки спросил монтер.
— Побежим вместе, рядом, нога в ногу. Издали будет казаться, что бежит один. Приготовься.
Передохнув и откашлявшись, монтер и Подковин побежали. Хлопнул взрыв шрапнели. Столб пыли поднялся на дороге сзади бегущих. Сбоку в откос горы ударился снаряд.
— Ложись! — крикнул монтер и, вытянувшись вдоль дороги, закрыл голову руками.
Подковин побежал вперед изо всех сил. Достигнув безопасного места, он оглянулся назад. Монтер полз к нему, не поднимая головы.
— Жив и невредим, — облегченно вздохнул Подковин.
Японцы прекратили обстрел. Монтер приполз грязный и потный:
— Здорово получилось. Я, знаешь, первый раз под непосредственным обстрелом. А? На один момент позже— и смерть… Ты здорово, черт возьми, бегаешь, тебя и японская пуля не догонит…
— Дожидаться второго снаряда неразумно, — рассмеялся Подковин. — Прицел взят очень точно.
— Какое несоответствие! — воскликнул монтер. — Мы пускаем через час по снаряду, нам нечем разрушать вражеские укрепления, а японцы стреляют из двух пушек по одному человеку!
9
К вечеру пятнадцатого августа небо нахмурилось, стало душно. С моря поползли сероватые облака, на западе небо окрасилось в красный цвет. Солдаты ждали грозу. Ночью стало прохладней, надвинулась тяжелая туча. Вскоре сверкнула молния, ударил гром и полил дождь.
Тучи наползали все гуще и гуще. По окопам побежали ручейки, стены траншей стали скользкими. Дождь смывал кровь и пыль. Защитники обрадовались грозе: нужна была ее бодрящая свежесть. Августовские бои утомили людей. Терпкий запах в окопах, спертый воздух казематов и блиндажей сделали солдат скучными и вялыми.