— Вы понимаете? — продолжал Пылов. — К чему нам такие сказки, такая ложь? Приказ, судя по стилю, писан не без участия дражайшей Веры Алексеевны. Из приказа получается, будто портовое начальство и комендант виноваты в радушном приеме Стесселем каких-то авантюристов…
— Ну а что с корреспондентами? — спросил Инов.
— Корреспондентов вывезли обратно в море. С наших наблюдательных постов сообщили, что к джонке подошел японский крейсер…
— Я видела их в нашем госпитале. Ничего, произвели приятное впечатление, — сказала Валя.
— Для шпионской деятельности, Валентина Модестовна, выбирают людей особенно миловидных, — заметил лейтенант. — Вообще у нас в Артуре разведка поставлена очень плохо. Я познакомился недавно с подпоручикам Круминым, который прибыл в Артур 25 января. Интересуясь крепостью, где ему придется работать, он бродил по ее окрестностям. Уже 27 января он столкнулся с интересным явлением: на Ляотешань верхом проехали японец и китаец. После нападения на Порт-Артур Крумин вспомнил этот случай и пришел к заключению, что японцы прекрасно подготовились к войне на Квантуне и что у них хорошо организовано шпионство. Чтобы проверить правильность своих мыслей, Крумин начал всесторонне обследовать Ляотешань. Он нашел овраги, застроенные кирпичными сараями, не имеющими никакой практической сельскохозяйственной или другой цели. Ему стало казаться, что они сделаны по указанию японских агентов, свободно проживавших в Артуре до начала военных действий. Он сообщил о своих наблюдениях старшим офицерам, но его высмеяли. Лишь подполковник К. одобрил некоторые его соображения. Крумин заикнулся, что на Ляотешане следует установить тяжелые орудия на высших пунктах кряжа. На него прикрикнули и предложили не заниматься делами, не входящими в его компетенцию. Подпоручик не унимался. На многих вершинах Угловых и Волчьих гор, которые могли служить хорошими наблюдательными пунктами, он нашел гнезда, сложенные из камней. Снова возникли сомнения. Написал своему полковнику. Тот обещал доложить Кондратенко, но все опять где-то застряло. Тогда Крумин послал рапорт коменданту крепости. Дело сразу двинули, но было уже поздно.
— Достойный офицер! — воскликнул Пылов.
— Но их было мало, — уныло сказал лейтенант. — Скажу откровенно, — мы, моряки, жили чрезвычайно беспечно. Корабль, а затем берег для пьянки — вот и все. У нас не было ни одной сухопутной экскурсии на возвышенности Квантуна, которые нам теперь приходится обстреливать, и даже на Ляотешань, через который нас пощипала японская эскадра.
— У меня создается такое впечатление, что нас, огромную страну, все же побьет маленькая Япония. Но почему? — оглядывая всех присутствующих, произнес служащий банка.