— Смотри, смотри! На горке, что правее нас, флажки показывают, — сказал шепотом канонир Павлов, который поднялся вслед за Подковиным — Это шпионы! Идем вниз.
Солдаты артиллерийского обоза оживились, они ждали распоряжения по переброске батареи на новое место.
— Большой бой начался, — хрипло проговорил ездовой Бородкин, щуплый и маленький.
— Говорят, на один наш снаряд десять японских прилетает.
— Где Подковин? — крикнул старший фейерверкер.
— Здесь.
— Садись на левую пристяжную лошадь запасного лафета и немедленно езжай с пакетом к генералу Фоку или Надеину. Они должны быть на станции Наньгуалин. Получив письменные и устные распоряжения, возвращайся сюда. Обязательно найди генералов.
— Слушаюсь, господин фейерверкер.
Подковин пришпорил коня и скрылся в овраге, по которому шла тропа к железной дороге. Лошадь бежала быстро. Ощупав пакет за обшлагом шинели, Подковин облегченно вздохнул: звуки канонады здесь, в лощине, были менее резки.
Солнце ярко светило, было тепло. Пушки по-прежнему грозно грохотали, но только те, что были далеко. Вдруг впереди, немного влево, по горам прокатились резкие пушечные удары, точно такие же, что разбудили Подковина на рассвете.
— Неужели тут неприятельский флот?! — воскликнул он и, подгоняя лошадь, помчался к деревне.
По проселочной дороге от места боя к станции тянулся обоз пятого полка, а за ним моряки тащили затвор от орудия Кане.
— Пушка-то хорошая. Дала бы жару японским канонеркам, да не успели ее установить, — пояснили матросы Подковину. Вдруг обоз остановился.
— Генерал Фок едет на позицию, — пробежала весть от одного солдата к другому.
— Да, кажись, поздно, — усмехнулись матросы. — Проспал старичок.
Фок гарцевал около двуколок и кричал:
— Кто отдал распоряжение о передвижении полкового обоза? Полковник Третьяков?! Немедленно вернуться двуколкам обратно. Патроны нужны только на позиции.
Подковин отъехал в сторону, выжидая момент, чтобы приблизиться к генералу. Фок вертелся в седле. Глаза его налились кровью, губы вздрагивали, руки нервно теребили поводья. Он выходил из себя. Главные фазы боя прошли без него. Оказывается, пушки почти все сбиты. Артиллеристы, раненые и здоровые, покинули по приказанию полковника Третьякова свои батареи.
«Как же это все быстро случилось? — подумал генерал. — Проклятье! Письма и телеграммы Куропаткина внесли тлен. Никто не заботится о сохранении позиций, о восстановлении боя… Все думают об отступлении в крепость, А Дальний? Что мы будем делать с проклятым выкидышем, с игрушкой Витте?»
Фок резко повернул лошадь и увидел подъезжающего к нему Подковина.