1
Валя проснулась рано утром. Внезапно, точно от кошмара. Она никак не могла понять, что за страшный гул проникал с улицы не только через окно, но и через стены. Девушка приложила руку к обоям: стена вибрировала. Вскочив с постели, Валя быстро подбежала к окну. Прислушалась. Вот и сейчас стекла окон чуть вздрогнули, а по улице прокатился какой-то густой, грубый звук.
Валя открыла окно и отпрянула. В спальню оглушительной гаммой ворвался залп морских орудий. Испуг охватил девушку, в горле вдруг пересохло.
«Бой! Но где?» Она зябко съежилась; сердце ее колотилось, пальцы рук были точно ледяные.
В окно струилась утренняя прохлада. Гул стал несколько мягче, он походил теперь на раскаты отдаленного грома.
Валя поспешно взяла платье. Снова ударили орудия. По спине пробежал озноб. Казалось, стреляют совсем близко.
— Боже, что со мной! Надо же наконец взять себя в руки! Только бы мама не проснулась без меня!
Надев платье, девушка выпила холодной воды и, несколько успокоившись, высунула голову из окна. По улице торопливо проходили русские и китайцы. Все они указывали в сторону Киньчжоу.
— Значит, началось! Ну, что ж, — вздохнула Валя. — Наступления японцев ждали давно, к нему, несомненно, подготовились.
Солнце еще не всходило. Было пять часов утра. Быстро подвязав косы и накинув на плечи теплый платок, девушка вышла в гостиную. Платок согрел плечи и спину, нахлынувший страх начал улетучиваться.
«Открою шторы. Нет, подожду, надо разбудить маму. В столовой шум, кто это там так рано?».
Сердце Вали дрогнуло сильнее, чем от впервые услышанного орудийного залпа. Мягко ступая по ковру, она подошла к двери и, чуть раздвинув толстые портьеры, заглянула в столовую. Слуга-китаец стоял около буфета и перебирал серебряные ножи, вилки, ложки. Особенно долго, с блаженной улыбкой, он вертел в руках большую серебряную ложку.
— Неужели? Пять лет служит… Вот негодяй!
Валя отошла от двери, шепотом уговаривая себя:
— Довольно волноваться…
Потом быстро вошла в столовую.
— Василий, что ты тут делаешь? — спросила она ласково, как всегда разговаривала с прислугой.
Китаец вздрогнул и выпрямился, но на лице его осталась спокойная улыбка.
— Я, мадама, комната убираю.
— Зачем так рано? Я знаю, ты любишь утром поспать…
— Слышите — стреляют. Моя не могу спать, когда воюй. Надо мало-мало работай.
Валя удивилась — на лице слуги не было ни испуга, ни даже настороженности. Она подумала: