Хасан слушал и удивлялся, он восхищался потрясающей жизненной силой юноши. Хасан относился к тем редким людям, которые не испытывают ни боли, ни сожаления, хотя судьба и обошлась с ними жестоко. Он не был счастлив, но всегда был доволен и мог послужить примером тем, кто находит удовлетворение в постоянном возмущении и обиде на жизнь.
Хасан был слишком горд для того, чтобы просить милостыню, он зарабатывал на жизнь чисткой обуви и с гордостью рассказывал историю о том, как однажды еврей бросил ему монету в пять пиастров, желая совершить доброе дело, как это предписывает его вера. Хасан поймал монету и бросил ее обратно со словами, что ее следует подарить бедняку.
Когда Омар окончил рассказ, микасса посмотрел на него озабоченно.
— Тадаман, тадаман? — повторял он. — Никогда не слышал о них. Но это, во имя Аллаха, конечно, не означает, что организации не существует. Да, думаю, даже надеюсь, что они существуют. Потому что с нашим народом поступают несправедливо, немногое происходящее проливает бальзам на наши раны. Конечно, не все средства хороши, но британцы ведут себя так, как считают должным и правильным, и это не совпадает с нашими понятиями порядка и справедливости. Если они найдут тебя, то накажут.
— Я изменил внешность, — ответил Омар. — Когда я по утрам смотрю в зеркало, я сам не узнаю себя, а для британцев вообще все египтяне на одно лицо.
— Я буду молиться Богу, чтобы ты оказался прав.
— Я намного больше боюсь тадамана, который против воли принял меня в свои ряды. Они считают, что я обязан им за освобождение из тюрьмы. Я уже думал о том, чтобы бежать, но это слишком рискованно. У тадамана везде шпионы, и, если по англичанину сразу видно, что он подданный его величества, на лице египтянина не прочтешь, подчиняется ли он тадаману. При этом все могло быть простой ошибкой…
Уже не оставалось времени, чтобы взглянуть на хижину, в которой Омар провел первые годы своей жизни. Его сводные братья продали ее вместе с верблюдами и отправились искать счастья в большом городе. Омар вернулся в Каир около полуночи. На Шарье Ассалибе кипела жизнь. Продавцы кофе балансировали в толпе с подносами в руках. Пахло орехами, которые жарили одни мальчики по краям улицы, и сдобой с кунжутом, которую разносили в корзинах на головах другие. Между ними бродили хурият всех возрастов, которых можно было узнать по щелканью языка.
В кафе «Рояль» на углу улицы, на которой жил Омар, столики которого препятствовали проходу людей и постоянно были заняты, Омар увидел Нагиба, возбужденно с кем-то беседующего.