Зато тысячи других идей носились в его голове. Как теперь ему вести себя, узнав правду? Мошенник был в его руках, это правда. Он мог шантажировать его, требовать денег за собственное молчание, мгновенно разбогатеть. Почему не разделить товар пополам? Но тогда аль-Хуссейн выдаст его англичанам, а это означало конец.
Дрожа, Нагиб вдыхал ночной воздух. На берегу светились огни Бени-Суэйфа. Как можно дать понять аль-Хуссейну, что Нагиб знает о содержимом? Тонкого намека будет достаточно, чтобы аль-Хуссейн встревожился и повысил оплату опасного предприятия.
Явным препятствием были жесткость, эгоизм и коварство аль-Хуссейна, которыми он добивался своих целей. Конечно, Нагиб эк-Касар был жалким насекомым по сравнению с разбойником и окажется в проигрыше в их поединке. Но затем Нагиб вспомнил историю с консулом Мустафой Ага Айатом и помощником мудира, произошедшую в Берлине. Они недооценили его; он же незаметно заполучил копию фрагмента надписи. Вероятно, они до сих пор радуются его непроходимой глупости.
Полный неуверенности и сомнений, на следующий день Нагиб прибыл в Каир, где его ждал аль-Хуссейн с кучкой своих лакеев. Несмотря на жару одетый по-европейски, не исключая белого воротничка-стойки и бабочки, что предавало ему несколько смешной вид, аль-Хуссейн вновь продемонстрировал свою надменность, не поприветствовав и не поблагодарив исполнителя.
Это обидело Нагиба, и если до этого момента он еще сомневался, как вести себя, то теперь уверенно заметил, что не согласен с суммой вознаграждения, ведь в конце концов он знает, о чем говорит, задание могло стоить ему жизни.
Али ибн аль-Хуссейн сделал вид, что не услышал слов Нагиба. Намного сильнее он казался обеспокоенным отсутствием Омара. Он кричал, называя его ненадежным типом и не принимая объяснений Нагиба, он грозился продемонстрировать всю силу своего кнута, если Омар не объявится в течение следующих дней.
Ящики были погружены его слугами на высокую повозку, запряженную ослами, какие тысячами катились по улицам старого города. Али сел в экипаж и направился в сторону, противоположную движению повозки. Нагиб задумался, за кем ему последовать.
Что было важнее: узнать, где скрывается аль-Хуссейн или где он прячет опиум? Наконец, он выбрал первое, рассудив, что, зная, где находится аль-Хуссейн, он всегда сможет проследовать за ним к его складу.
Экипаж медленно продвигался по запруженным улицам. На правом берегу к пешеходам и экипажам добавились автомобили и повозки, запряженные ослами и мулами, так что о продвижении вперед фактически можно было забыть. Нагибу не составило большого труда последовать за экипажем. На Мидан эль-Тарир, где пересекаются крупнейшие улицы города, аль-Хуссейн повернул на восток, вновь сменил направление на Мидан аль-Фалаки и направился к вокзалу Баб эль-Луг, обогнув его слева и продолжив движение на юг.