Прежде чем я успеваю открыть рот, Директриса описывает мое душевное состояние, не высказывая своих суждений по этому поводу. Она никогда ничего не одобряет и не порицает. Она обходится без обычных нотаций и коротко знакомит с программой в Лаклэрьер: каждое утро «лимузин для гостей», как его называют, будет отвозить меня в Монтрё на уроки во французской школе, а в конце дня забирать меня. Я должна как можно меньше участвовать в какой-либо активной деятельности группы, дополняет она, так как мой случай отличается от других в Лаклэрьер. Их задача будет заключаться, скорее, в том, чтобы заставить меня осознать существование других проблем, кроме моей собственной.
— Но мне кажется, у меня нет проблем, — резко говорю я.
— У других есть, вот что я сказала. После обеда, дважды в неделю, мы будем встречаться для беседы.
— А если мне захочется спать?
Я пытаюсь говорить своим самым нахальным тоном.
— Ну, поспишь потом…
Моя невоспитанность — просто формальность, поскольку я нахожу Директрису такой красивой, что перспектива беседы с ней дважды в неделю кажется мне действительно единственной привлекательной стороной предлагаемой ею программы.
Я никогда не потеряю интереса к Директрисе!
Я описываю ее сейчас столь подробно только потому, что я хочу этого. Кто она, каково ее положение — все это не имеет значения в наших отношениях. Наша связь определилась по моему желанию, случайно. То, что она собой представляет, доставляет мне безграничное удовольствие. И прежде всего — ее красота, не похожая ни на одну другую. Это различие не поддается описанию, но я все-таки испытываю удовольствие, пытаясь представить вам ее портрет.
Это большая и пышнотелая, словно фрукт в стадии зрелости, женщина. Ее карие глаза с синевато-стальными белками и небольшой косинкой, не говоря уже об их чувственности, требуют, кажется, чтобы вы разглядели всю ее фигуру с многочисленными изгибами: тяжесть роскошных, округлых и вместе с тем упругих грудей беременной женщины, продолговатую линию спины, удивительно тонкую талию и твердые глыбы ягодиц. Ее тело напоминает тело матери-земли: богатое, плодородное, и твердое, и жидкое; в меру пышное, успокаивающее — и вместе с тем вызывающее; столь же мягкое, сколь и тяжелое, но при этом здоровое — сильная, лишающая спокойствия женщина. Взгляд возвращается к ее поразительному лицу, задержавшись на других прелестях ее тела, и делает это с наслаждением, созерцая чудесную кожу, очень бледные розовые губы, изысканно очерченные и маленькие прозрачные раковины ушей; прямой нос, контрастирующий с утонченным изгибом бровей; игру света и тени в лучезарной, открывающей ослепительно белые зубы улыбке, чувственное экстатическое обаяние которой, в конце концов, никогда не перестает очаровывать меня. Кажется, всей моей душе предлагается некий магический фрукт, нектарин в полном цвету…