— Ну, и на том спасибо… — усмехнулся Спратис. — Если откровенно, я не держусь крайних точек зрения — не собираюсь вопить об «ужасах советской оккупации» и тому подобном. Все было гораздо сложнее, я понимаю… Но я хочу жить на своей Родине и делать для нее все, что в моих силах. Вот с этой позиции меня никак не собьешь. Хоть убей.
— Да кто ж тебя будет убивать… — отмахнулся Мазур. — Знаешь, что мне кажется? Ты рассуждаешь чуточку по-детски. Он, видите ли, благородно намерен никому не выдавать никаких секретов, сущий рыцарь без страха и упрека… С одной стороны, похвально. С другой… Тебе не приходило в голову, что какие-нибудь серьезные люди, узнав наконец, кто ты такой, постараются вытряхнуть из тебя все секреты? До них, тебе прекрасно известно, много охотников. И ты всерьез думаешь, что их остановит твоя благородная позиция? Что они будут церемониться и отступятся, заслышав, что ты, рыцарь этакий, намерен ничего не выдавать? О таком варианте будущего ты никогда не думал?
На лицо Спратиса набежала легкая тень.
— Будем надеяться, что все обойдется, — сказал он, наконец.
— Надежды юношей питают… — усмехнулся Мазур.
— Зачем ты, собственно говоря, пришел?
— Чтобы уговорить тебя вернуться по-хорошему, — сказал Мазур. — Обойдется без всяких последствий, я тебе слова начальства передаю.
— Благодетели вы мои, милостивцы… — чуть шутовски раскланялся Спратис и вновь посерьезнел. — Как благородно с вашей стороны оставить все без последствий… Кирилл, — сказал он твердо, — не трать время попусту. Уговорить меня не получится, и пытаться нечего, пойми ты это.
— И тебе все равно, что ребята сейчас о тебе думают? С которыми семь лет служил?
— На эти подходцы ты меня тоже не возьмешь, — сказал Спратис. — Ни на какие не возьмешь. Так что и не пробуй. Уговоры бесполезны. Угрозы будут?
— Эк тебя повело, товарищ бывший Маркиз… — сказал Мазур. — Ну какие тут могут быть угрозы? Не будет угроз, хотя бы потому, что это чертовски нерационально. Угрозами исправно служить не заставишь, и это все прекрасно понимают.
Он быстро прикидывал в уме: если до сих пор никто не ломится в дверь, а врученные ему хитрые часы так и не подали сигнал тревоги — и квартира не на подслушке, и никакой тревожной кнопки, если только она есть, Ант не нажимал, следовательно, никто не спешит ему на подмогу. Это легче…
Он допил свое виски и сидел, глядя в стол.
— Может быть, тебе пора? — спросил Спратис ничуть не агрессивно. — Бессмысленно тебе тут торчать. Уговорить ты меня не уговоришь, а предаваться под стопарь совместным воспоминаниям о былых свершениях тебя самого наверняка не тянет, а уж меня — тем более…