Пока мало интересующийся разговором хирург Лесли Джон Стивенсон то и дело подавался вперед на своем кресле, чтобы взять с подноса кусочки сыра и канапе. Проголодавшийся гость не останавливался, пока не заметил, что в одиночку съел почти половину закусок. Постоянно следя за своим внешним видом и костюмом, он промокнул полотняной салфеткой уныло опущенные уголки губ, после чего осмотрел себя. На коленях оказалось несколько крошек сыра и хлеба. Он аккуратно собрал с ткани неуместные остатки пищи, переложив в салфетку, которую сложил ровным треугольником и вернул на стол. Отпив вина, он вздохнул, откинулся на спинку кресла, погладил подбородок с ямочкой и прислушался.
– Вы говорите о преступлениях, друзья мои, – продолжал Уэллс. – Преступность существует потому, что британская монархия и иерархи Церкви угнетают большую часть населения, позволяя привилегированному меньшинству делать то, что им заблагорассудится.
– Вы хотите сказать, что королева и архиепископ Кентерберийский – преступники? – вопросил Престон.
– Я только хочу сказать, что они не в курсе дела, – ответил Уэллс. – Хотя, по-моему, королева Виктория давит мужчинам на мозги, как громадное пресс-папье, – и делает это уже почти полвека. Разумный интеллектуал мог бы счесть это величайшим из преступлений нашего времени.
Когда смех стих, Стивенсон откашлялся и прервал рассуждения хозяина дома мягким музыкальным голосом, в котором звучала меланхолия:
– Не имеет значения, в каком именно обществе мы живем. Преступность будет существовать всегда.
– Не будет, если у нас появится такое общество, где все люди хорошо питаются и имеют достаточно свободы, чтобы придерживаться современных морально-этических принципов.
Стивенсон поджал губы:
– Такое осуществится, только если всему населению провести лоботомию.
Теперь гости посмеялись над Уэллсом, а тот вспомнил, что, играя в университетской крикетной команде, Стивенсон закручивал подачу так, что деревянный шар с силой бил по ногам противников.
– Мой дорогой Стивенсон, – сказал Уэллс, – разве вы не ждете такого дня, когда в «Таймс» можно будет прочесть хорошие новости?
– А какая разница? Вы сами уже упомянули неадекватную судебную систему королевства. И абсурдность религии, которая предписывает вам, что есть и как себя вести! Если правосудие само по себе аморально, тогда зачем оно нужно? Если каким-то преступникам удается избежать наказания и нет на небе Бога с его конечным воздаянием, – поаплодируем преступлению. Пусть люди делают, что хотят. Они поплатятся, когда откроют спину не тому, кому следовало бы.