Annotation
Чрезвычайно фантастический роман о Великой Октябрьской социалистической революции и попытках изменить ее результаты. Повествование-фарс с попаданцами, пулеметной стрельбой, погонями, тайнами, трагическими ошибками и чудесными спасениями. Альтернативно-историческая трагикомедия, местами нелепая, порою веселая, но чаще грустная. Сюжет спорен, герои неоднозначны, события строго документальны, следовательно, неправдоподобны. Взаимосвязь действий и противодействий основана на теории марксизма-магнетизма.
Валин Юрий Павлович
Предисловие автора
notes
1
2
3
4
5
6
7
8
9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
32
33
34
35
36
37
38
39
40
41
42
43
44
45
46
47
48
49
50
51
52
53
54
55
56
57
58
59
60
61
62
63
64
65
66
67
Валин Юрий Павлович
Октябрь, который ноябрь
Предисловие автора
Чрезвычайно фантастический роман о Великой Октябрьской социалистической революции и попытках изменить ее результаты. Повествование-фарс с попаданцами, пулеметной стрельбой, погонями, тайнами, трагическими ошибками и чудесными спасениями. Альтернативно-историческая трагикомедия, местами нелепая, порою веселая, но чаще грустная. Сюжет спорен, герои неоднозначны, события строго документальны, следовательно, неправдоподобны. Взаимосвязь действий и противодействий основана на теории марксизма-магнетизма.
Говорить о событиях воистину Великих, слишком серьезно трудно, потому доля юмора и иронии в романе присутствует. Но данное повествование не имело целью кого-то обидеть. Одна из центральных героинь говорит: мы всех любим, и красных, и белых, зеленых и черных. В данном случае автор в полной мере разделяет точку зрения этого чрезвычайно искреннего и политически уравновешенного персонажа.
Автор благодарит:
Михаила Рагимова
Ивана Блажевича - за помощь и технические советы.
Юрия Паневина - за помощи и советы.
Евгения Некрасова - за помощь и технические советы.
Пролог. Взгляд из подвала
Петроград
Примерно за десять месяцев до дня Х.
Вино горчило, кислятина пирожных забила рот. Или наоборот - вино как уксус? Вспомнить не получалось. Где тут вспомнишь, ежели так больно. Не варит башка, в груди как нож крутят, аж не вздохнешь, и такая кислая гуща в горле. Кровь, небось, до кадыка сгустилась. В спину стрельнул. Ах, князь, душонка распутная, стало быть, осмелел, решился. В спину! А за что? За что?!
Сводчатый подвал, жаркий каминец, расшвырянные кресла, умирающий на полу, рядом шкура белая медвежачья - скалит поганую пасть, клыки торчат как у гадюки. Змеи кругом, что князь подлый, что шкура ехидная. Обманули все ж таки, эх, заманили, подстерегли. Ох, прыткий князь, ну, обманщик...