Борьку отшвырнуло от подоконника. Рука у Гаоляна была цепкой - стрелок чуть пулемет не выронил.
- Оглох? - жестко спросил одноногий боевик.
Ну, да, договаривались же: бомбы, по два магазина, и деру. Филимону на одной ноге бегать непросто.
Скатились вниз, на лестнице дядя Гаолян и, правда, чуть не кувырнулся... Захламленный двор, с улицы несутся крики и стоны, беспорядочно трещат винтовки... Лестница, заранее прислоненная к забору... Помогли взобраться одноногому, переваливаясь на ту сторону, Филимон пропыхтел:
- Что оружье так держишь?
- Руку занозил, - пробормотал Борька.
Прошли двором в арку - срезанный замок мирно висел на своем месте. Андрей-Лев открыл калитку, выглянул на улицу:
- Чисто!
Сложили приклады, отстегнули магазины, спрятали пулеметы, уже мирными обывателями вышли на улицу.
- Тьфу, палку забыл, - спохватился Гаолян.
Он вернулся за припрятанной у ворот тростью, а Андрей-Лев, морщась, покосился на Борьку и спросил:
- Ты зачем столько стрелял? И по раненым. Всех насмерть хотел? Какие они вояки, если подстреленные?
- По раненым я ни разу не пальнул, - угрюмо возразил Борька - ладонь жгло просто зверски. - А что мне на юнкеров смотреть да улыбаться, что ли? Они мою мать пожалели? Меня пожалеют? Или твоих в Торжке пожалели?
- То другие мерзавцы были, - все больше бледнея, напомнил инженер. - Я тебя не виню. Просто понять хочу - мы уже до конца оскотинились, или еще дичаем? Они же там совсем сопляки.
- Ты Бориску еще возрастом попрекни, - ковыляя из подворотни, одернул инженера Гаолян. - Вы вовсе сдурели? Один палит как заведенный, не остановишь, другой вопросы умные задает - самое время нашел. Уходим живо!
Боевики благополучно вышли на Пантелеймонскую. Выстрелы за спиной стихли, где-то выла перепуганная собака, нагоняла уныние. Рука у Борьки болела - казалось, уж до зубов прохватывает. Гаолян велел показать ладонь, ругать не стал, приказал лечить "по-проверенному". Борька отошел к стене, поскуливал, тужился, - жгло еще острое, взвоешь громче того кобеля.
- Довоевался, снайпер обоссаный? - спросил дядя Филимон. - Перчатки-то где?
- Там забыл, кажется, - баюкая ладонь, признался Борька. - На подоконнике. Жарко было, положил, ну и...
Подзатыльник был заслуженным, но все равно обидным.
- Все, поковыляли лечиться, - вздохнул Гаолян. - Выгнать бы тебя, оболтуса, из группы. Да только куда? Вместе начали, вместе и покончим.
* * *
К месту событий шпионки, естественно, опоздали. Сначала извозчик заупрямился, потом лошадь отказывалась "поспешать", и насовать кобыле в шею, по аналогии с хозяином, было делом бесполезным, ввиду преклонного возраста представительницы гужевого профсоюза.