— С чего вы это взяли? Что они любовники?
— Так ведь она сказала Сажину, что он импотент!
— Тогда каким образом они были любовниками?
Софья Исааковна крепко задумалась. Алексей увидел, как она нервно теребит сумочку. Должно быть, там лежала написанная Семой инструкция.
— Я видела, как она на нем висла, — сказала наконец мадам Зебриевич.
— Тогда? В баре?
— Нет, после. Она буквально тащила его наверх, на открытую палубу.
— А это уже интересно, — оживился Алексей. — Значит, Дарья Витальевна ушла из-за стола первой. А ваш муж стал надираться. С чего это?
— Сема просто немножко расслабился, — заерзала Софья Исааковна.
— И часто он таким образом расслабляется?
— О нет! Только по праздникам!
— Потому вы и поехали с ним в этот круиз. Понятно, — кивнул Алексей. — Чтобы он, напившись, не дай бог, не свалился за борт. Тогда почему он оказался на открытой палубе один?
— Потому что я уснула, — тяжело вздохнула Софья Исааковна.
— Боже! Как вы могли?!
— Укачало меня. — Мадам Зебриевич открыла сумочку и засунула туда руку. — Паром все-таки.
«Неужели осмелится достать шпаргалку?» — слегка напрягся Алексей, не зная, как на это реагировать. Но Софья Исааковна достала веер. Обычный белый веер, из пластика, приглядевшись, Алексей увидел, что каждое звено украшено картинкой с видами Санкт-Петербурга. В кабинете было тепло, не сказать жарко, а Софья Исааковна была в кофточке с коротким рукавом. Но ей все равно понадобился веер. Обмахиваясь им, госпожа Зебриевич сказала:
— Я спиртное плохо переношу, вот меня и сморило от шампанского. Держалась, сколько могла, потому что Сема спать не собирался. Но в три ночи у меня совсем не осталось сил. И я пошла к себе в каюту. По дороге и увидела, как Дима с Анжеликой в обнимку идут наверх.
— Прямо-таки в обнимку?
— Она к нему прижималась и что-то шептала на ухо, я это видела своими глазами!
— Верю. А что в этот момент делал ваш муж?
— Он зашел в бар. Сказал: на посошок. Ведь все встречали шведский Новый год! Ну и Сема присоединился.
— Ах да. По нашему времени три часа ночи, а у них Новый год. Хорошо, что мы наконец переходим на зимнее время. А то три часа разницы с Европой — это многовато. Вы не находите?
— Мне-то что? — пожала плечами Софья Зебриевич.
— Значит, ваш муж дернул виски на посошок и почувствовал, что ему надо бы освежиться. А то перед глазами все плывет. А вы в этот момент уснули у себя в каюте.
— Я ждала Сему, но меня сморило, — пожаловалась Софья Исааковна.
— Ну а когда вы с Семой стали обсуждать убийство Анжелики? Утром, как только проснулись?
— Утром позвонил Даня и сказал, что его жены в каюте нет.