– Искариот, ты удивительно милый. Наверное, очень трудно было не сдать меня римлянам по первому же свистку. Ты явно видел себя мессией, а меня – в могиле.
– Я верил в тебя. Клянусь семьёй, как никто другой. Но твой путь вне моего понимания. Ты должен был показать свою мощь. Уничтожить латинян. Сжечь фарисеев. Разорвать в клочья первосвященников. Не оставить от поганого Иерусалима камня на камне. А ты чего? Просто погиб. Как фигу из туники показал.
– Искариот, ты меня ни с кем не перепутал? Ощущение, что ты пересмотрел самодвижущихся картин из далёкой заокеанской земли, где есть понятие «супергерой» – мощный летающий легионер. Так вот, я им не являюсь. Наивно ждать от меня уничтожения твоих личных врагов. Я делаю то, что считаю нужным, и не особо завишу от чужого мнения. Извини, мне плевать, каких чудес ждали от меня и ты, и остальные на Земле обетованной. О да, жестокое разочарование: я должен был раскрошить Землю, но вместо этого взял и умер на кресте под солнцепёком. А тело исчезло, и ты век за веком, скрываясь в норе, как крыса, жевал себе мозг загадкой: я действительно настоящий бог или тебе это показалось?
– (С редким откровением.) Я ненавижу тебя, Иешуа.
– (С редким флегматизмом.) Не сказать, что ты меня впечатлил этой новостью.
– Меня всегда в тебе это раздражало. Ах, ты красивый, милый, целитель, воскреситель, надежда старушек и опора людская. Знаешь что? На деле ты – дешёвый халтурщик. Кто создаёт Землю за шесть дней? Да это хуже ремонта, сляпанного представителями восточных земель вроде Согдианы или массагетов[8] – на второй день дворцы начинают облезать и разваливаться, лестницы трещат под ногами, а светильники рушатся вместе с кусками потолка. Позорище. Посмотри на свои недоделки: постоянно землетрясения, цунами, торнадо. И всё потому, что ты не уделил рождению Земли хотя бы месяц. Так и в остальном.
– Успокоился?
– Да, спасибо. Стало чуть-чуть полегче.
– Я всегда сомневался, что ты наложил на себя руки. Люди вроде тебя не могут повеситься и не терзаются муками совести… они ж не знают, что это такое. Я и полагал – ты уехал в лупанарий, прогуливать свои тридцать денариев с девочками, а тут прямо голливудская трагедия, тянет на «Оскар»: бегство, убежище, постоянные оглядки за спину. Ну, ты доволен, Искариот? Я свалил на пару тысячелетий, и человеки творили, что душе желалось. Придумали себе мой образ. Прокляли тебя, но во всём следовали твоим заветам. Давай закончим. Всегда приятно пообщаться со старым знакомым. Бывает же так – прошло двадцать веков, а человек абсолютно не изменился. Правда, я не особо и надеялся.