, как ни у кого ням
а. Вот поэтому он и несет своим языком такое, аб чым другому кому и подумать боязно… А усе для того, чтоб было усе как ни у кого другого – и слова, и мысли, и одежа даже. Видали, какая у Ильича одежа? Седина в голове, а ен с голыми ногами пехает.
– Это ты хорошо про деревенских сказал, – похвалил электрик Степаныча. – Правильно, нам надо, чтобы все, как у других. Пачаму ж тогда ты меня ругал всякошно и стыдобил за опоздание, если я, как и другие, побег клад делить? Усе побегли – и я как усе…
– Какой клад? – встрепенулись Григорий со Степанычем.
Оказалось, что шел себе Алексей Иванович в самом начале трудового дня в школу к своему служебному месту и опаздывал всего ничего, потому что шел из магазина, который тоже открывается в начале рабочего дня, а в том магазине его знакомый подсобник продавца еще со вчерашнего вечера держал для Алексея Ивановича винище, которое они сейчас вот… ну это не важно. Вот он идет, а навстречу люди бегут и кричат: «Клад-клад-клад». Понятное дело, что Алексей Иванович развернулся и – со всеми вместе, как правильно заметил Степаныч, – чтоб как все.
В общем, прибегает он к пекарне, где начали пристраивать новый корпус. Фундамент к нему заложили еще лет двадцать назад, да посчитали по грошам и бросили. Так вот, рушит, значит, трактор тот давний фундамент. Дело привычное – почему бы и не порушить? Как вдруг цепляет он в ковш какую-то банку. Ладная такая банка – без крышки совсем и вся как есть запаяна.
Только мы же не англичане тупорылые, которые консервную банку без ножа открыть не могут. Все помнят, как в кино Миронов и эти его приятели да еще с собакой издевались над баночкой сардин. А мы любую банку тебе…
Одним словом, открыли.
А там никакой не клад, а письмо от пионеров-карапузов из 61-го года, и пишут они, естественно, всякую хрень. Пишут, что мы тут живем при коммунизме и все такие счастливые, что у них там слезы радости, и строят они эту новую пекарню, чтоб у нас в нашем коммунизме не было в нехватку хлеба… Ерунда, короче.
Но вот что любопытно. Какой-то паршивец сумел к этому общему письму всех пионеров Богушевска подложить и свою записку, чтобы склянчить для себя «лисапед», потому что у нас тут всего навалом и мы тут все можем. Вот он и думает, что мы можем переслать ему велосипед…
Очень этот карапуз всех насмешил. А может, их и два карапуза, потому что подписано двумя именами – Тима-Вова.
– А ведь и правда коммунизм уже должен быть, – ахнул Степаныч. – Уже шесть годов, как я должон при коммунизме иметь по всем потребностям. А мне что взамен этого? Чернобыль и борьба за трезвость?..