Для представительных приемов и для публичных взбучек или торжеств у директора был главный кабинет, что рядом с учительской, в учебном корпусе. Был у Федора Андреевича еще и учебный кабинет – кабинет физики, так как именно эту дисциплину он преподавал. Там все было устроено по последнему слову педагогических методик: диковинная раздвигающаяся доска, сделанная из толстенного шлифованного стекла, автоматическое управление кинопроектором и фильмоскопом со слайдами и разные другие чудеса.
Но вернемся к Федору Андреевичу. Через некоторое время он упрятал свою заначку в сейф и уже совершенно не раскаивался в грубости в адрес капитана Матюшина.
«Да и никакая это не грубость… Так и должен вести себя настоящий мужчина в подобных ситуациях… Ишь, взяли моду – звонить да пужать… Хотел бы я посмотреть на рожу этого капитана, – думал Федор Андреевич, запирая дверь кабинета и клацая рубильником. – Вот, должно быть, умора!..»
Желание Федора Андреевича увидеть эту рожу необыкновенно быстро сбылось – всего-то через несколько дней.
* * *
«Рожа как рожа – не особо противная… Ишь раскраснелся!.. А лыбится-то, лыбится – еще чуток и морду вывихнет!.. Радуется, что ущучил…»
Федор Андреевич так и не сумел сконцентрироваться и прочесть все написанное в красной книжечке сотрудника КГБ, которую капитан Матюшин держал перед его глазами, не позволяя взять поближе.
Капитан и вправду улыбался, но не из злорадства, а по службе, располагая к себе собеседника, – как его и учили. Впрочем, не только по службе. Ему все здесь нравилось: и заснеженная аллея с заиндевевшими деревьями, по которой он только что шел, и девушка, что обогнала его на этой аллее, а потом обернулась и подмигнула (он точно видел – подмигнула), и более всего нравилось предстоящее дело…
– А как вас по имени-отчеству, – чуть вежливее, чем ему хотелось, спросил Федор Андреевич.
Капитан снова раскрыл свое удостоверение…
– Нет-нет, без чинов, – отмахнулся от страшной книжечки директор.
Федор Андреевич был несколько расслаблен – в валенках и домашней телогрейке он мало походил на подтянутого в меру строгого директора, которого знали, например, в облоно. Но ведь и день был вполне домашний: зимние каникулы, раннее утро…
В конце концов, Федор Андреевич понял, что именно надо от него представителю вездесущего департамента. Кликнул завуча, позвонил бухгалтеру, вызвал завхоза. Через пару часов новый учитель физкультуры школы-интерната заселялся в тесноватое бревенчатое общежитие из двух комнат, в которых проживали две молоденькие воспитательницы, выпускницы местного педа. Воспитательниц уплотнили в одну комнату, а в другую заселился улыбчивый физрук…