– Йеф-Ич, а вы в Москве были?
– Че ты пристаешь? Ясный пень, был. Недомерок казау…
– А мне вот интересно, и я спрашаю… Вот ты знаешь, из чего Кремлевская стена сделана?
– Ясны пень, из кирпичей.
– А я думаю – из железа…
– Дура ты, и ничего больш… Во всем мире стока железа нету…
– А почему тогда говорят «железный занавес»? Сама по радио слыхала… Ага, не знаешь…
– Я как вырасту, первым делом поеду в Москву.
– Тока тябе тама и ждали! Заждались прям…
– А вот и поеду!..
– Ну и чаво табе тама нада?
– Я первым делом в мавзолей пойду. Там Ленин…
– Ты бачыла по телику, какая там очередь?
– А я раней усех приду и займу. Подумаешь, очередь… Усюду очередь – не привыкать.
– А билет? Можа ён стока стоить, скока у тябе и николи ня будэ?..
– Да-а, наверное, он дорого стоит. Ленин ведь один, а тех, кому посмотреть, – море…
– Йеф говорил, что в мавзолей забесплатно.
– Хлусня. Такая очередь и – бесплатно? Не можа быть…
«А ведь на завидки и мечты у тебя попросту нету времени, – попенял себе Лев Ильич. – Вообще, чем меньше остается жизни, тем больше приходится корректировать мечты и оставлять самое-самое. Это наша плата за взросление. За все приходится платить…»
– Йеф-Ич, – затеребил воспитателя за рукав Ваня Безродный. – А в мавзолей за гроши или так?
– За все приходится платить, – повторил Йеф вслух. – Постой-постой, – врубился он в реальность. – Ты про мавзолей? Туда бесплатно. Гляди на здоровье.
– Лев Ильич, погодите, – кричала издали кастелянша Наталья Васильевна, поспешая и смешно переваливаясь с боку на бок. – Боялась, что вы своих куда увели…
– Хотел, но не получилось. Административные торжества…
– Во-во, – согласилась кастелянша. – Значит, так, – другим, громовым голосом обратилась она к детям. – Шестой класс, учет белья! Домашние – сдают, интернатовские – считают… За мной – в спальный корпус!..
– Мы уже седьмой класс, а не шестой, – поправила ее Люба.
– Мала еще со мной спорить, шмакодявка. У тебя на трусах на штампе че написано? Сейчас сыму перед всеми и заставлю вслух читать. Потому что написано там – шестой класс… А то, ишь, спорит она!
* * *
– О, Ильич! – обрадовался Йефу Федор Андреевич. – С возвращеньицем!
Директор копался в аппаратуре радиоузла, размещенной в его же кабинете физики, чтобы именно отсюда управлять школьной громкой связью (радиорупором, если проще).
– Во холера! – раздражался директор. – Никто не хочет ничего робить – даже железяка эта. А если так? – торнул он в проводок.
«…есять часов московского времени, – ожил радиоузел, но тут же засвистел, возражая директорским усилиям закрепить нужные проводочки. – …заботой Коммунистической партии и Советского правительства о жителях тех районов, которые в результате аварии на атомной электро… – Проводочки опять вырвались из-под пальцев директора, а он упрямо продолжал ставить их на место, грязно ругаясь на них – даром, что тихо… – …переменная облачность, без осадков, температура воздуха 19 градусов по Цельсию. Вы слушали прогноз погоды на сегодня, 28 мая 1986 года. А теперь…» – И опять радиорупор затих, в этот раз как-то надежно затих.