– Ну не холера? – сокрушенно спросил директор гостя. – Конечно, холера… Надо будет Григория позвать – няхай припаяе.
– Искали? – напомнил о себе Йеф.
– Да-да. Книгу твою вернули… Со спасибом даже. А я, стыдно признаться, малость труханул, думал – хана! Сдаст, думал, этот мой знаемыш. Я-то и знал его на чуток – один раз с приятелем моим приезжал сюда, вот и напридумал про него всяко-гадко, а он, оказывается, человек. – Федор Андреевич передал Йефу томик «Архипелага», завернутый в старую измятую газету. – И вот чего я подумал. – Директор усадил Йефа за свой стол, а сам сел напротив. – Судя по виду книжки, много рук она прошла, вельми много. Да я и сам, считай, всем своим приятелям давал. А приятели эти – еще кому-то. При этом приятели мои поголовно не рядовые члены нашей кровавой партии – совсем не рядовые… Удивительное дело!
– Чего удивительного? – не понял директора Йеф.
– Никто не донес. Никто не побег сдавать такую замечательную вражескую книгу. А ведь это рискованно – не побечь…
– И вправду удивительно, – согласился Йеф. – Это доказывает, что книга очень хорошая – пробирает любого. Каждый после нее становится лучше и понимает, где правда, а где ложь и злодейство, и никто не желает быть там, где злодейство. Вот продавалась бы она свободно и прочли бы эту книгу все. Тогда…
– И тогда все было бы, как сейчас. Ну, можа трошки лучше… Уже тем лучше, что прятать не надо было бы – читай открыто… Хотя, думаю, если бы Солженицын этот, дай ему бог всего-всего… если бы он взошел командовать, то он бы силком заставил всех книгу свою читать, да еще обсуждать в рабочих коллективах, как историю ВКПб.
– Не клевещи на великого человека, Андреич…
– Экий ты наивный, Ильич – смотреть жалко…
– Чем это я наивный? – запротестовал уязвленный Йеф, стараясь не демонстрировать эту свою уязвленность.
– Да этими твоими «каждый понимает», «никто не желает»… Не в этом дело. Все и завсегда всё понимают про злодейство. Безо всяких книг. И те, кто доносы писал, и те, кого их заставляли подписывать, и те, кто заставлял. И приятели мои, партийные начальнички, когда аплодируют, бурно переходя в овации, тоже все понимают. Думаешь, Солженицын им глаза открыл, а без него они, что слепые котята, были? Да они все это всегда знали, ну, может, без каких-то цифр или каких-то конкретных событий, но понимали… И поэтому никого эта книга не может сделать лучше, все останутся сами собой – хоть читай, хоть не читай. Вот спроси, например, нашего Степаныча: врет ли власть? Он и безо всяких книг ответит, что врет. А спроси: злодействует ли? Он пооглядается, но если не спужается, то ответит, что завсегда. Потому что любая власть врет, крадет и злодействует, но всегда старается тишком. Им тож боязно: спросят ведь – не обрадуешься… А вот если спросить некому и в злодействах повыш макушки, тогда – беда… Так что нашему Степанычу твоя книга безо всякой надобности. Какие-то истории из нее он с радостью послушает, а читать и не станет. Чего читать? Все и так вяд