«Во как!.. Почему не впереди? И почему не скомандовал “руки за спину”?.. Странно. Значит, Недомерок будет допрашивать. А я думал, что теперь будет другой… Ведь оперативная часть этого балета закончилась. Или нет?.. Да пусть и Недомерок. Давно не виделись, Леонид Валентинович… Нет, он же как-то иначе именуется… Не вспомнить как. Да и хрен с ним – не разговаривать же… Правильно – не разговаривать. Пусть оботрется».
– Присаживайтесь, Лев Ильич. Закуривайте. – Недомерок придвинул пепельницу. – Знаете, почему мы вас попросили приехать? Молчите? Не хотите разговаривать? А я все равно скажу. Хотим вас предупредить. Серьезно предупредить. – Он сбился, увидав насмешливый взгляд Йефа. – Я знаю, что вы уже получали официальное предостережение два года назад в Москве. За это время многое изменилось. Да и вы изменились. Я просто обязан вас предостеречь…
Приходится пояснять для непосвященных. В то время диссиду вычесывали двумя гребенками – статьей 70 Уголовного кодекса и статьей 190-прим. Хватало и других статей, включая провокации и подбросы всякого запретного, но в основном теми двумя гребенками. В их формулировках был общий пассаж: «распространение заведомо ложных, клеветнических измышлений, порочащих…» – и далее там всякое. Юристы-буквоеды (в основном не наши, а закордонные) доходчиво объясняли, что судить по этим статьям мало кого можно. Только тех, кто, распространяя информацию, знает, что она ложная. А тех, кто считает ее правдивой, – судить нельзя, потому что исчезает главное содержание вины – та самая заведомость лжи и клеветы. Нашим правоведам, понятное дело, обидно. Мы тоже хотим во фраках среди мировой юридической элиты чаи попивать. Вот они и придумали: кандидата на вычесывание доставляют в контору и там ему официально объявляют, что его действия, по сути, – распространение лжи и клеветы, то есть теперь он об этом знает, и если не угомониться, то можно его вязать и паять ему ту самую заведомость лжи. Так и делали. Хватали, везли, предупреждали. Использовали это и для сопутствующих целей – запугать, сломать, поиздеваться, но это у них всегда сопутствует, а основным была попытка устранения того юридического тупика с заведомостью. Только ничего это предостережение не устраняло. Если я все равно считаю свою информацию правдивой, то она никак не станет заведомо ложной ни от каких предупреждений. Тем не менее, прежде чем человека изъять из его жизни, его предостерегали. А может, и наоборот. После предостережения его очень быстро изымали. Вот и Йеф слинял из Москвы именно после этой гебешной процедуры…