Окапывать танки времени не было. Просто нашли складки местности для основной и запасных позиций, по возможности скрывающие корпуса танков, и закидали технику ветками. После чего Смирнов разрешил экипажам отбиться прямо на своих местах, оставив по одному наблюдателю на связи. Экипажи были измотаны двухдневным маршем и ночным боем. Сон в грохочущем танке на марше был слабой заменой полноценного отдыха.
Первые немцы появились буквально через полтора часа после занятия позиции засадой. Сначала три мотоцикла с колясками, потом в отдалении три мощных колесных пушечных бронетранспортера, штабная машина и два тентованных грузовика с прицепленными зенитными автоматами. Серьезная разведка! Скорее всего, к мосту бросили то, что было ближайшее и попалось под руку. Смирнов сообщил о них засаде в Пененжково и пропустил их. Экипажи будить не стал. Через пять минут, как они промчались мимо его танка, в тылу раздались пулеметные очереди и грохнуло несколько выстрелов танковых пушек. И снова наступила утренняя тишина. Из тыловой засады сообщили, что радийные машины поразили первыми выстрелами и, по их мнению, доложить о засаде немцы не успели. Разбитую технику немцев стащили в овраг и пожертвовали своими огнетушителями, чтобы не демаскировать позицию дымом.
Колонна техники на окраине Ноенбурга появилась в начале седьмого утра. Здесь все было, как положено. Три мотоцикла с колясками проезжали мимо их засады, когда из-за крайних домов появилась колонна техники. Смирнов распорядился поднять экипажи и снова предупредил тыл, попросив решить вопрос с разведкой без шума. Даже, может, просто пропустить их. Иначе колонна начнет развертываться до подхода к засаде, что крайне нежелательно. Сразу после связи с тыловой засадой Сергей приказал артиллерийскому корректировщику и авианаводчику запросить поддержку, после чего оставалось только ждать, когда голова колонны, которую возглавлял Т-4 с длинноствольной пушкой, выйдет на дистанцию 800 метров. Именно он и был его целью. Наводчик его танка вел «четверку» в прицеле, медленно вручную поворачивая башню. Стояла такая тишина, что, когда танк поравнялся с ориентиром, до которого Смирнов отмерил дистанцию, он молча легонько толкнул наводчика, не желая ее нарушать.
И тем оглушительней прозвучал выстрел орудия, которое тут же поддержали еще два танка. Трассер мелькнул и погас в корпусе «четверки», которая, словно споткнувшись, клюнула носом и остановилась. И не успел экипаж Смирнова перезарядиться, как немецкий танк окутался дымом и с оглушительным грохотом в небо взметнулась его башня. Подрыв боекомплекта.