— Открылись. Закрылись, — говорит Джонти.
— Лучше перестать, приятель. Вон уже идут.
— Ой, — произносит Джонти. — А мне оставить их открытыми или закрытыми?
— Закрытыми, — отвечает Терри, берет Джонти за руку и подтаскивает к себе.
Охранник останавливается в нескольких шагах, держа большой палец на ремне своих фланелевых брюк. Несколько секунд он еще рассматривает их, а затем поворачивается и возвращается за свой стол. Терри выдавливает жиденькую улыбку:
— Ты ведь младший брат Хэнка, верно?
— Точняк, Джонти Маккей! Это я. Точняк. Ага. Ага.
— А я Терри. Терри Лоусон. Я старший брат Хэнка, ну, точнее, старший единокровный брат.
Джонти смотрит на Терри, он под большим впечатлением.
— Так это что, значит, ты мой брат и все такое?
— Единокровный брат, ага. Но здесь нечему особенно радоваться, это не то чтоб джентельменский клуб.
Кажется, это соображение заставляет Джонти немного приуныть.
— Мне всегда говорили, что есть и другие, ага, говорили. Моя мама и тот. Точняк, ага, ага. Другие.
— Их полно, дружище. Так, значит, твоя фамилия Маккей?
— Ага, потому что я ее поменял, как Хэнк и Карен, мои брат и сестра, когда мама стала встречаться с Билли Маккеем. Точняк, Билли Маккей. Пеникуик. Точняк. Но на самом деле я Джон Лоусон.
— Четко, — говорит Терри. — Значит, ты собрался его навестить?
— Точняк, собрался. А ты к нему пойдешь?
— Может быть, в другой раз, приятель.
Джонти кивает в ответ и собирается уходить:
— Увидимся, Терри! Увидимся, друг!
— Договорились, приятель, — улыбается Терри, провожая его взглядом.
Терри остается ждать Элис, он закуривает сигарету из пачки, которую взял вчера вечером в гольф-клубе, после того как Ронни выиграл у этого потного профессионала на последней лунке. Терри бросил курить восемь лет назад. Слава яйцам, доктор ничего не сказал насчет табака и наркотиков, хотя, вероятно, будет разумно предположить, что, имея серьезные проблемы с сердцем, нюхать кокос — и это в первую очередь — не лучшая идея. В конечном счете, осознав свою слабость и поймав хищный взгляд охранника, Терри сминает наполовину недокуренную сигарету и, вспомнив Джонти, открывает двери и щелчком выбрасывает окурок на улицу. В продолжение большей части следующих десяти минут он не сводит глаз с торгового автомата, борясь с желанием купить плитку «Кэдбери», пока наконец не появляется его мать. Вид у нее болезненный; Терри словно видит ее впервые в жизни, он чувствует порыв взять ее за руку, но она отстраняется.
Двери со свистом открываются, и в больницу входят две девушки. Даже несмотря на подавляющие эрекцию бромистые таблетки, которые ему выписали, Терри чувствует, как его корень посылает намеки. К удивлению Элис, Терри отворачивается к стенке.