На мгновение Эльсе показалось, что за дверью ночной кошмар. Но это был всего лишь Джордж. Он улыбался, стоя на пороге. Но Эльса не улыбнулась в ответ. Джордж расстроился. Ну и пусть.
— Пойду в подвал, принесу еще стульев, — сказал он, попытавшись улыбнуться улыбкой, которой улыбаются в такой день настоящие папы, когда чувствуют, что на самом деле они пластмассовые.
Пожав плечами, Эльса захлопнула дверь у него перед носом. Она забралась ворсу на спину и посмотрела в глазок: грустный Джордж еще с минуту стоял у двери. Эльса ненавидит его за это. Мама все время повторяет, что Джордж хочет понравиться Эльсе, он очень старается. Как будто Эльса этого не понимает. Она знает, что Джордж старается, поэтому и не может его полюбить. Дело не в том, что она не смогла бы его полюбить, если бы как следует постаралась, дело в том, что она бы его сразу же полюбила. Потому что Джордж нравится всем. Это его суперспособность.
А что она будет делать, когда появится Полукто и Джордж про нее забудет? Вот именно! Поэтому лучше к нему не привязываться.
Если не любишь человека, он не сможет тебя ранить. Почти восьмилетние дети, которых считают не такими, как все, быстро это усваивают.
Эльса спрыгнула с ворса. Ворс аккуратно взял зубами молокомёт у нее из рук. Отошел на безопасное расстояние и положил его на табуретку, подальше от Эльсы. Но печенье при этом не съел, что для всякого, кто знает, как сильно ворсы любят печенье, является несомненным свидетельством подлинного уважения к Эльсе.
В дверь снова позвонили. Эльса дернула ручку и уже раскрыла рот, чтобы как следует рявкнуть на Джорджа, когда поняла, что перед ней некто иной.
Молчание длилось по крайней мере дюжину вечностей.
— Здравствуй, Эльса, — смущенно сказала женщина в черной юбке.
Правда, сегодня на ней была не юбка, а джинсы. От нее пахло ментолом и испугом. Она словно стояла на сцене, перед которой в жюри сидела Эльса и собиралась выставить ей оценку за исполнение «I will always love you» Уитни Хьюстон.
— Здравствуйте, — ответила Эльса.
Женщина дышала так медленно, что Эльса начала опасаться, как бы она не умерла от удушья.
— Я… я прошу прощения, что вчера на тебя накричала, — медленно произнесла женщина.
Они внимательно рассматривали обувь друг друга. У Эльсы внутри пронеслось столько чувств, что она не знала, за какое из них ухватиться.
— Ничего страшного, — выдавила она наконец.
У женщины подрагивали уголки рта. Кожа вокруг губ словно покрылась трещинами.
— Я немного удивилась, когда ты пришла. Ко мне не так часто кто-то приходит. Я… я не знаю, как себя надо вести с посетителями.