— И все-таки сначала я позвоню адвокату! — настаивала бабушка.
Полицейский со вздохом достал стопку бумаг.
— Твоя мама уже едет сюда.
Бабушка стала задыхаться так картинно, как умеет только она.
— Зачем вы ей позвонили?! Вы в своем уме? Она будет злая как собака! — возмущалась она, будто полицейский предложил оставить Эльсу в лесу на воспитание диким волкам.
— Мы должны известить законного представителя ребенка, — спокойно объяснил полицейский.
— Я тоже законный представитель этого ребенка! Я ее бабушка! — Она даже привстала со стула, помахивая дымящейся сигаретой.
— Время два часа ночи. Кто-то должен о ней позаботиться. — Полицейский кивнул на часы и хмуро покосился на сигарету.
— Я! Я о ней позабочусь! — выкрикнула бабушка.
Полицейскому было трудно сохранять вежливое лицо, но он старался. И приглашающим жестом указал на комнату для допроса.
— Как вы представляете себе свое ближайшее будущее?
Бабушка обиженно поджала губы. И снова села, смущенно покашливая.
— Э-э… ну раз так… то… Конечно. Если начать цепляться к деталям, то дело труба. Но буду надеяться на лучшее. А ведь все так хорошо начиналось, пока вы не стали на меня нападать! — Бабушка оскорбилась до глубины души.
— Вы понимаете, что вы незаконно проникли на территорию зоопарка?
— Да там и забора-то почти не было! — возразила бабушка.
— Закон не знает никаких «почти».
Пожав плечами, бабушка смахнула что-то со стола, всем своим видом давая понять: вопрос закрыт и хватит уже об этом.
— У вас тут хоть покурить можно?
Полицейский энергично замотал головой. Бабушка подалась вперед и с улыбкой заглянула ему в глаза:
— А бывают исключения для симпатичных дам?
Эльса толкнула бабушку в бок, чтобы переключить ее на тайный язык, который знают только они. У всех приличных бабушек и внучек есть свой тайный язык, так и в конституции написано, говорит Эльсина бабушка. Ну или должно быть написано.
— Ба, прекрати! По закону ты не можешь приставать к полицейским! — одернула Эльса бабушку на тайном языке.
— Это кто сказал? — спросила на тайном языке бабушка.
— Полиция!
— Полиция существует для народа, я им налоги плачу! — огрызнулась бабушка.
Полицейский смотрел на них так, как смотрят на семилетнюю девочку и семидесятисемилетнюю бабушку, которые посреди ночи препираются в полицейском участке на тайном языке. Кокетливо подмигнув полицейскому, бабушка вопросительно кивнула на свою сигарету, но тот покачал головой. Тогда бабушка с важным видом откинулась на стуле и воскликнула на самом что ни на есть обычном языке:
— Ох уже эта ваша хваленая политкорректность! А сами устроили здесь апартеид для курильщиков!