И рассказывала о ворсах. Эльса должна была понять это в самом начале. Только так, и никак иначе.
Папа выключил радио, прежде чем она успела запрыгнуть в «ауди». Ну и хорошо, ведь папа всегда так болезненно морщится, когда Эльса говорит ему, что он слушает худшую в мире музыку. Но, когда сидишь в «ауди» и слушаешь худшую в мире музыку, очень трудно бывает удержаться и не сказать об этом.
— Пристегнись, — сказал папа.
Эльсино сердце все еще колотилось в ритме шарика для настольного тенниса.
— Привет, куритель сигарет! — прокричала она папе.
Так она всегда здоровалась с бабушкой, когда та забирала ее из школы. А бабушка кричала в ответ: «Привет от старых штиблет!» И жизнь постепенно налаживалась. Ты, конечно, можешь по-прежнему дрожать от страха, когда тебе кричат: «Привет от старых штиблет!» — но для этого нужно изрядно сосредоточиться.
Папа в ответ лишь неуверенно опустил глаза. Вздохнув, Эльса пристегнула ремень, стараясь думать о том, чего она не боится. Похоже, у папы усилился приступ неуверенности.
— Послушай, мама с Джорджем снова в больнице…
— Знаю, — сказала Эльса. Но от этого страх только усилился.
Папа кивнул. Эльса небрежно швырнула ранец на заднее сиденье. Папа обернулся и поправил ранец, чтобы он лежал аккуратно. Папе важно, чтобы все было аккуратно. Это не навязчивая идея и не обсессия — Эльса уже посмотрела в «Википедии», что это значит. Просто папа любит порядок. Когда мама и папа еще были женаты и жили вместе, папа вскакивал среди ночи и тайком шел к маминому компьютеру. Ему не спалось, потому что иконки на рабочем столе были свалены в кучу. У папы был «Мак», а у мамы «Пи-Си», и однажды, когда маме пришлось воспользоваться папиным компьютером, а тот ее не слушался, мама потеряла самообладание и заорала: «Ненавижу ваш проклятый „Эппл“!» Папа так расстроился, что чуть не заплакал. Уже тогда можно было догадаться, что их брак совершенно бесперспективен.
Папа положил руки на руль с логотипом «ауди». К сожалению, рулей с логотипом «Эппл» не существует.
— Что будем делать? — спросил он. В голосе его слышалось беспокойство.
Эльса пожала плечами.
— Мы могли бы заняться чем-нибудь… классным, — неуверенно предложил он.
Эльса знала, что папа спросил из вежливости. Его мучает совесть, потому что встречаются они очень редко. Ему жалко Эльсу, потому что у нее умерла бабушка. Эти среды свалились на него так неожиданно. Иначе папа ни за что бы не предложил заняться чем-нибудь классным, папа совсем не по этой части. Все классное внушает ему колоссальное беспокойство. Однажды, когда Эльса была маленькой, они всей семьей ездили на море. Им было так классно, что папе пришлось принять два «нурофена». Весь вечер он провел лежа в кровати. Мама сказала, что папе было слишком классно. Эльса пошутила, что папа передознулся весельем, и мама долго смеялась.