Уилл споткнулся о корень и полетел вперед. Но не успел он упасть, как его за руку подхватил Хорас, помогая обрести равновесие.
– Смотри под ноги! – сказал он.
Страх и вправду оказался заразительным. Уилл почувствовал его в дрожащем голосе Хораса. Хорас заметил его во встревоженном взгляде Уилла. Оба они высоко ценили храбрость друг друга, так что мысль о том, что Хорас боится, заставляла Уилла тревожиться еще сильнее, и наоборот. Ночь, темнота, узкая петляющая тропинка – все это усиливало их беспокойство. И еще его подпитывал самый древний страх на свете – страх неизвестности.
Хохот, до этого постоянно раздававшийся в лесу, превратился в угрожающее рычание без слов. В нем смешивалось недовольство с ненавистью, словно неведомое лесное существо устало играть с людьми и готово было напасть на них.
И вдруг деревья расступились, и люди выбежали на открытую поляну, к которой так стремились все это время. Лесные звуки постепенно затихли.
Небольшой отряд остановился. Люди устало переводили дыхание. Поляна достигала едва ли двадцати метров в ширину, но наверху простиралось ночное небо, и теперь, когда деревья отступили, казалось, что и дышится здесь гораздо легче. В центре поляны догорал костер, после темноты леса он показался вдвое ярче обычного. Все инстинктивно направились к нему, словно к спасительному убежищу.
Однако между ними и костром выросла фигура человека, поднявшего руку в безмолвном приказе остановиться. Перед ним плясала его длинная тень, отбрасываемая костром.
Это был Малькольм, но не тот добродушный и всегда готовый помочь целитель, которого знал Уилл. Это был иной Малькольм – облаченный в длинный черный балахон с вышитыми золотыми нитями луной, звездами и кометами. На его голове красовалась высокая серебристая шляпа в виде трубы с плоским верхом и с узкими полями сантиметров десять шириной. Она отражала красноватый свет костра, посылая мерцающие среди деревьев блики при малейшем движении головы.
Эта шляпа добавляла Малькольму мрачного величия, и он, приняв грозную, внушающую благоговение позу, казался теперь на целую голову выше Хораса. Его лицо покрывали древние черно-серебристые узоры, глаза таинственно мерцали под маской. Целитель вытянул руки в стороны, и Уилл увидел, что рукава его одежды расширяются по краям так, чтобы походить на крылья летучей мыши. И когда Малькольм заговорил, то голос его не походил на обычный приятный и размеренный голос целителя. В нем слышались грубые, требовательные нотки. Этот голос заставлял слушателя волноваться.