– Я не хочу с тобой ехать.
Развернулась и пошла, пытаясь не дрожать. Черт, как там регулируется эта проклятая температура тела? Порой я жалею, что во мне слишком мало от пожирателей и слишком много человеческого. Люди слабы. Они чувствуют, боятся, влюбляются… Их сердца дают сбой, а иногда останавливаются насовсем. Или разбиваются. Люди так уязвимы…
– Ирис, – горячая рука легла на запястье, разворачивая меня. – Я отвезу тебя.
– Я ведь сказала…
Мое сердце встрепенулось и забилось, когда я поняла, что он не уехал.
– Мне плевать, что ты сказала. Я отвезу тебя. У тебя проблемы с терморегуляцией. Можешь потом всадить в меня ещё одну пулю.
Мы застыли, глядя друг на друга. И мне вдруг стало жарко от его взгляда, его близости и нашей общей недосказанности.
– Боишься, что я заболею и не смогу найти нож? Да, линкх?
– по возможности насмешливо протянула я.
– Точно, - мрачно проговорил он. – Так и есть, наемница.
Его взгляд oпустился, замер на моих губах. Пальцы Скрифа сжались сильнее на запястье. Он подался ко мне. И… отстранился.
До моей квартиры мы доехали в тишине, и, стоило мне выйти, покрышки взвизгнули,
словно водитель торопился кақ можно скорее убраться от меня. И как можно дальше.
Скриф гнал автомобиль по мокрой дороге, не обращая внимания на пейзаж. Мелькнула железная арка моста, блеснула река за оградой, миг – и набережная затянулась зеленым покровом папоротников и цветов, небо посветлело, а по лобовому стеклу скользнула крылатая тень полночника. Энфирия сменила Терру. Линкх сосредоточился, и пейзаж снова стал серым и дождливым. Терра.
Через несколько минут он загнал автомобиль в подземный гараж своей башни из стекла и бетона, прошел к лифту. И набрал на табло код, который знал только он. Железная кабина дрогнула и поехала, но не вверх,
а вниз, на глубину в несколько десятков метров.
Лифт остановился с щелчком, двери открылись.
Любой линкх, попав сюда, мгновенно свалился бы в агонии. Здесь было слишком много железа и знаков Изначального языка под стальными листами. Скриф на миг закрыл глаза, пережидая первую боль. Он тоже чувствовал себя в этом месте плохо. Но линкх не зря столько лет мучил себя автомобилями и жизнью в Терре. И мог точно сказать, что даже к железу можно привыкнуть.
Встряхнулся и двинулся в узкий туннель, задевая пальцами стены. Знаки Изначального языка слабо мерцали в сумраке и обжигали кожу Скрифа, но он все равно трогал их. Прежде всего, чтобы убедиться, что знаки действуют.
Человеческие лампы здесь не работали, сколько линкх ни пытался установить их. Но все как одна гасли в этом бункере, даже те, что он заказал на специализированном военнoм производстве. Впрочем, неудивительно.