— А что такое? — заботливо спросил Диггер, принюхиваясь к запахам, доносящимся со стороны заводской территории.
— Что-что! — передразнил его Проныра. — В рот не вломишь эту жрачку — вот что!
Лысина Карапузова взопрела, как никогда, а стёкла очков моментально запотели, когда он увидел Проводника в сопровождении такой живописной компании. Алексею показалось, что больше всего директора напугал Ванька-Мутант, но ни тот, ни другой, вида не подали. Даже больше: опытный глаз разведчика отметил в поведении Ивана полную отрешённость от возвышенно-духовных проблем — он с интересом наблюдал за производственным процессом. Намётанный глаз Алексея так же определил то, что Мутант находится в этом месте первый раз в своей жизни.
— Ты чего такой загадочный? — спросил Проводник Карапузова.
— Да вот — думал нападение, а у меня половина бойцов ушла на «Болота».
— Зачем? — удивился Алексей, с изумлением разглядывая поджарую фигуру директора завода.
— За мокрицами…
Кто-чего жевал в этот момент, тот тем чуть и не подавился. После краткого введения в курс дела, Проводник почесал затылок и задумчиво сказал:
— Семечки, говоришь…
— Да-да, — добавил Витя Калахари. — Эти семечки пожрут всех твоих заготовителей. Кстати, кого-кого, а вот мокриц мы на «Болотах» не видели.
— Так вы оттуда? — оживился снабженец, радуясь, что совесть его чиста — заготавливать нечего.
— Проездом, — ответил Васька Дервиш, небрежно махнув рукой.
Фриц Мэнс напряг мозговые извилины, пытаясь проникнуть в тайны великого и могучего русского языка, но, проплутав там некоторое время, так ничего на свет и не извлёк. Он ещё раз напрягся и, обречённо махнув рукой, спросил:
— Послушай, Василий: мы же шли, а не ехали, а ты говоришь — проездом.
— А-а-а, — застонал Дервиш. — Фриц — проехали…
— Ну вот — опять, — растерянно промычал немец.
В диалог вмешался Проныра:
— Послушайте вы — наездники! Хватит вам хернёй заниматься. Разговаривать больше не о чем? А тебе, Фриц, уже давно пора усвоить, что в русском языке не все вещи называются своими именами, а бывает и так, что не своими… Такая, вот, фигня! Забыл, как по науке называется.
Молча жуя синтетический бифштекс, многие русскоязычные разведчики вспомнили старые карикатуры, сравнивающие это мясное блюдо с подошвой ботинка, но, если в сатире критиковалась жёсткость жаркого, то в настоящий момент, кроме твёрдости, присутствовал вполне правдоподобный запах и привкус вышеупомянутой обуви. Проныра с шумом сплюнул несъедобную «подошву» и вытирая рот платком, спросил Проводника:
— Ну, Лёха, а теперь куда оглобли направим?