Коридоры я миновала без каких-то проблем. Не охранялись они стражей. Защитные заклинания стояли только на внешних стенах. В конце концов - это здание не самый важный стратегический объект. Его магическая ценность состояла только в том, что Приют построили еще в те времена, когда часть элементов, используемых для его создания, сдабривалась легкой паутинкой заклинаний, прицепленных к истоку.
Задержка произошла у самого выхода в сад.
Дверь, ведущая во внутренний парк, была заперта на хлипкий замок и понадобилось несколько минут, чтобы бросить гиблую идею взломать его и пойти поискать подходящее окно. Оглядевшись вокруг, я двинулась по коридору, ведущему вдоль выстроенных анфиладой пустых залов.
Мне повезло не сразу. Одно окно заклинило, на другом была очень тугая защелка, третье выходило на терновые кусты. Когда четвертое окно оказалось именно таким, как нужно, послышался шум шагов. Не успев выбрать достойное убежище, я нырнула за портьеры, забираясь на широкий подоконник. Задернув штору, длина которой была рассчитана таким образом, что сборки как раз доставали до пола, я притихла. Поскольку шелковый шнур, продетый через петлю, обхватывал плотную ткань поперек, пришлось вжаться в стену, стараясь слиться с темной драпировкой, и затаить дыхание, ожидая когда неизвестные пройдут мимо.
Наверное, со стороны я производила очень весело впечатление: черная мантия, капюшон, натянутый на пол-лица, в руках пара черных туфель, снятых перед выходом из комнаты, чтобы каблуки и мраморный пол не выдали ночной побег. И вся эта груда антрацитового материала, пытается слиться со стенкой.
Выждав пока легкие женские шажки и пара мужских затихнут в глубинах коридора, я потянулась к щеколде. Перепачканная краской, она глухо щелкнула под моим напором. В зал ворвался легкий ветерок, взметнув тяжелые полы вельветовых штор. Несколько золотистых листьев скользнули в окно, запутавшись в кружевных оборках. Я обула туфли, и чуть помедлив, спрыгнула на землю. Приземление вышло мягким и спустя секунду, я стояла на ногах, готовая пробираться сквозь дебри садовых излишеств, превратившихся под покровом ночи в хитросплетения опасного лабиринта из скамеек, бордюров, пергол и декоративных кустарников.
Посреди внутреннего парка горел одинокий фонарь, разгоняя по углам густые тени. Шестигранная беседка располагалась в самой живописной части сада, где открывался один из лучших видов на окружающие красоты, а главное, отсюда просматривались все выходы и входы во внутренний двор. К беседке вел небольшой ажурный коридор из дуговых элементов, окутанных поблескивающими в свете луны, серебристыми конструкциями и редкими лозами зеленого плюща.