— Эти на месте. Да и куда им валить-то? Острог при любом раскладе выстоит, а они за его стены не выходят.
— Вот видишь, не все так печально. Есть островок стабильности в этом царстве хаоса, — ухмыльнулся крестный.
А Каспер даже выругался сквозь зубы.
— Да?! Не все печально, как ты говоришь… Стабильность?! Ну-ну! Скажи еще процветание! А как тебе, что Говорливого грохнули?! А?! Прямо у него дома? Он же, мать его так, легенда! Уже почти двадцать лет воздух тут коптил. И завалили его какие-то мутные фраера, никого живьем взять не удалось. Последней пулю в башку себе пустил. Понимал, что ждет.
— Смысл?
— Весь смысл в том, что жемчуга они нехило взяли, сколько точно — это может шерифовские и скажут, а так народ поговаривает, что очень много, считай подсумок ПКМвский, под завязку. Но сам не видел, наврать могли, могли и от широты души преувеличить. Говорливый же — смотреть страшно. Евгения — всего считай навидалась, сколько лет она в морге работает, проболталась. Сказала: «Вы не представляете, что с ним сделали!».
— Раз жемчуг взяли, что не свалили? Не успели?
— Да, кто его знает. Полы повскрывали, со стен штукатурку посбивали. Опять же разговор был, что искали они белый жемчуг. С недели три назад завалил Говорливый вместе с бандой Синицы скреббера…
— Слышь, Каспер, ты не мальчик вроде?! Да?! Так какого хрена, ты тут вслух поминаешь то, что поминать нельзя?! — неожиданно чуть не подпрыгнул на месте уже Третьяк, а глаза бешенные. Смотришь в них и понимаешь — на грани мужик, тронь взорвется.
— Третьяк, и ты туда же…, - теперь криво и с неким сожалением усмехнулся Каспер, — Как бабы, суеверные все, то нельзя, это нельзя!
Казалось, ничего не изменилось, однако, в воздухе повисло напряжение. Расхожий штамп: «атмосфера накалились» — здесь подходил, как нельзя кстати. Оба рейдера вроде бы не поменяли положений тел, но как-то подобрались, глаза же злые, решительные. Еще чуть-чуть и готовы были пустить в ход оружие. Почему? Зачем? Черт его знает! И опять девайс Бармалея ощутимо нагрелся, как в момент моего крещения. Я же клял себя на все лады — расслабился, слишком удобно уселся, автомат на десантном кресле рядом, до пистолета тянуться долго, учитывая повальную быстроту матерых рейдеров, к которым относились оба спорщика, шансы у меня были неоднозначные. Опять же с «Зарей» финт тоже не прошел бы — гранатный подсумок застегнут. Ресовский боевой нож так сразу и не достанешь. И еще, главный вопрос, на чьей я стороне в этом споре? Конечно, с точки зрения идеалиста такой вопрос даже стоять не должен — только крестный, только хардкор! И что я получаю? Неизвестно. В случае же гибели этого крайне мутного товарища, все узнанное им, по крайней мере, детали и нюансы моего появления в Улье, а также смерть Цемента, точнее, кто ее ему подарил, — все канет в лету. И буду чист со всех сторон. Потеря лояльно настроенного ко мне рейдера, готового делиться знаниями об окружающем новом мире, тогда не так ощутима, тем более все концы моей неприглядной и вызывающей много вопросов истории уйдут под землю. Больше того, несмотря на показное дружелюбие, а может и из-за него, Третьяк в моих глазах выглядел крайне темной и мутной лошадкой. И не верил я, что он не преследует каких-то своих целей и интересов, которые уже связал со мной. Но это ощущения, их к делу тоже не подошьешь.