Зима думала, что королева покажет ей план урока или даст какие-нибудь инструкции для тренировки дара.
Но королева достала нож.
Его рукоять была из молочного кристалла, а лезвие — из черного обсидиана. Он был изящен и ужасен — так же, как и ее мачеха. В душе у Зимы что-то оборвалось. В голове зазвенело от страха, ноги приросли к ковру.
— Мачеха?..
— Ты научишься использовать свой дар, Зима. И больше не будешь позорить меня и корону. — Подойдя к ней, Левана протянула нож рукоятью вперед.
Не сразу, но Зима заставила себя взять его. Ее руки тряслись, но она знала, что взяла нож сама, по собственной воле. Ее не принуждали.
Пока нет.
Она не раз видела похожие сцены в тронном зале. Осужденные сами убивали себя.
— Я не понимаю…
— Ты очень красивая девочка. — Лицо Леваны оставалось спокойным, рука Зимы дрожала. — Мы же не хотим это испортить?
Зима прерывисто вздохнула.
— Управляй мной, Зима. Давай же.
— Что? — дрожащим голосом спросила Зима, думая, что плохо расслышала. Раньше она училась манипулировать только слугами. И не была уверена, что сможет манипулировать мачехой, даже если попробует… а она не собиралась пробовать. Она не могла, только не после того, как столько сил положено на то, чтобы освободиться от лунного дара.
Что же задумала королева?
Зима увидела образ: себя с перерезанным горлом.
Ее сердце отчаянно колотилось.
— Докажи, что способна на такую маленькую манипуляцию, — сказала Левана. — Что я не зря опекала тебя и тратила свое время. Докажи, что ты не та жалкая принцесса, какой считают тебя жители Артемизии. Одна крохотная простая манипуляция, и… я тебя отпущу.
Зима посмотрела на нож в своей руке.
— А если у тебя не получится, — продолжила Левана, и ее тон стал резче, — я дам тебе еще один повод упражняться в наведении чар. У тебя появится то, что тебе придется прятать. Поверь, я знаю, насколько такая мотивация может быть сильной. Ты понимаешь?
Зима не понимала, но все равно кивнула. Ее пальцы сжали прохладную рукоять.
— Тогда приступай. Я даже позволю тебе самой выбрать тип манипуляции. Чары. Эмоции. Заставь меня забрать у тебя нож, если сможешь. Я не буду сопротивляться. — Улыбка Леваны была терпеливой. Зима могла бы назвать ее почти материнской, если бы только знала, что это такое.
Очень, очень много времени прошло, прежде чем эта улыбка погасла.
Очень, очень много времени, чтобы Зима могла обдумать свой выбор.
Свое решение.
Свой обет.
«Я никогда не буду использовать свой дар. Больше никогда».
— Простите, — прошептала Зима. — Я не могу.
Королева все так же пристально смотрела на нее. Сначала ее взгляд был безразличным. Потом в глазах вспыхнула искра ярости. Гнев, обжигающая ненависть. Но скоро исчез и гнев, сменившись разочарованием.