Его гнев кипел.
— Но зачем ей это?..
— Она хочет, чтобы я училась пользоваться своим даром. Чтобы я перестала быть посмешищем. Она думала, что если я… Она думала, что заставит меня учиться применять чары.
В его глазах мелькнуло понимание.
— Чтобы ты научилась прятать шрамы…
Зима кивнула.
— А еще я думаю, она хотела напомнить мне, что я… Что я принадлежу ей. И всего лишь пешка в ее игре. — Зима вдруг почувствовала слабость в ногах. Самообладание покидало ее. — Но я не пешка. Я не хочу быть пешкой.
Ясин стоял, сжимая в руках полотенце, но он уже сделал все, что мог. Наконец он сел рядом с ней на край ванны. Его гнев прошел, уступив место чувству вины.
— Если она думает, что ты намеренно не используешь свой дар, она может расценить это как мятеж. — Он говорил тихо, его руки все так же терзали полотенце. — Я думаю, она ревнует. Ведь люди любят тебя и уважают. И тебе для этого не приходится манипулировать ими.
— Мне ничего не нужно, — сказала Зима. — Я просто… Я просто не хочу быть такой, как она. Как они!
Ясин улыбнулся, но его улыбка была грустной.
— Вот именно. Что может быть страшнее?
Зима закрыла лицо руками — осторожно, стараясь не касаться щеки. Затем нахмурилась и скосила глаз на Ясина.
— Чего от тебя хотела маг Сибил Мира?
Ясин вздохнул. Зиме показалось, что он не ответит, но в конце концов он заговорил:
— Она пришла сказать, что мне нужно найти новую квартиру, если я собираюсь остаться в Артемизии до начала учебы в следующем году.
Зима нахмурилась:
— Новое жилье? Но почему бы тебе не остаться тут, во дворце?
— Мои родители уезжают. Отца перевели в один из внешних секторов.
Сердце Зимы пропустило удар.
— Его понизили? Но… почему?
Ясин покачал головой и посмотрел на нее, и Зима сразу же поняла почему.
Все потому, что она проводила с ним слишком много времени. Была в него влюблена. А это не вписывалось в идеальные планы Леваны. И могло создать проблемы, стать препятствием к тому альянсу, который она планировала скрепить, используя Зиму как разменную монету.
Если отослать семью прочь, мальчик уедет с ними.
Она прижала ладонь ко рту.
— Кажется, родители не возражают, — сказал Ясин. — Я думаю, они оба с облегчением думают о том, чтобы уехать из Артемизии. Подальше от всей этой политики. — Он не сказал «манипуляций», да ему и не нужно было.
— Ты оставляешь меня, — выдохнула она.
Ясин вздохнул. Он выглядел немного испуганным, когда потянулся к ее руке, и их пальцы сплелись. Их руки подходили друг другу как ключ к замку. Годы прошли с тех пор, как они просто держались за руки, и как бы она хотела, чтобы этот момент не кончался.