Люди останавливались и смотрели на нее, но никто не задал ни одного вопроса. Никто не остановил ее. Охрана, поклявшаяся защищать принцессу любой ценой, не проронила ни слова.
Королева ошиблась. Лицо Зимы отмечено теперь навсегда, но шрамы не заставят ее подчиниться. Раны станут ее броней и постоянным напоминанием о победе. Ее можно ранить. Она может сойти с ума. Но ее нельзя победить.
Войдя в крыло, где находились ее покои, она остановилась. У дверей ее комнаты стоял Ясин, а рядом с ним — глава магов Сибил Мира в своих безупречных белых одеждах.
Ясин напряженно смотрел в пол. Сибил улыбалась, ее рука лежала на плече Ясина. И когда они оба взглянули на Зиму… Ясин был потрясен, на его лице отразился ужас, тогда как Сибил…
Зима задрожала.
Сибил Мира вовсе не казалась удивленной, и в ней не было ни капли сочувствия. Наверное, Левана рассказала ей о том, что задумала. А может быть, это даже было идеей Сибил… Зима знала, что глава магов имеет большое влияние на королеву.
— Что случилось? — спросил Ясин, сбрасывая руку Сибил и делая шаг навстречу Зиме. Он хотел коснуться ее окровавленной щеки, но колебался. Потом натянул рукав на ладонь и прижал к ее ране.
— Прикажете вызвать врача, Ваше Высочество? Что я могу для вас сделать? — спросила Сибил, пряча руки в рукава.
— Все в порядке, благодарю. Вы можете пропустить меня в мои покои.
— Если вы уверены, что я больше ничем не могу вам служить… — Сибил отступила и даже склонила голову, но когда Зима проходила мимо, на ее губах играла улыбка. Ясин следовал за ней по пятам. Боль обжигала, напоминая о том, что ей пришлось вынести, о выборе, который она сделала. Но она никогда не пожалеет об этом, невзирая на шрамы.
— Кто это сделал? — требовательно спросил Ясин, когда Зима вошла в свою комнату, оставив телохранителя снаружи.
— Конечно же я, — сказала она, и он изумленно посмотрел на нее. Она фыркнула. — Это сделала моя рука.
В его глазах сверкнула жажда убийства.
— Это королева?
Лицо его пылало гневом, но он отвернулся слишком быстро, чтобы Зима могла оценить всю его глубину. Он отвел ее в ванную, промыл раны и щедро наложил заживляющий бальзам.
— Мне не следовало оставлять тебя, — пробормотал он, скрипя зубами и накладывая повязку из подручных материалов. Зима поразилась тому, что его руки дрожат, хотя лицо искажено яростью. Он станет великим врачом.
— У тебя не было выбора, — сказала она. — Ни у кого из нас не было выбора.
— Почему она сделала это с тобой? Она ревнует?
Она встретила его пристальный взгляд.
— С чего бы королеве ревновать меня?