Низкий гул приближающегося хувера заставил сердце Мишель екнуть — реакция, ставшая привычной за последние восемь лет. Ее ферма находилась на пустынной проселочной дороге, дальше за ней жили всего два соседа, и даже для коротких визитов в город они чаще использовали шаттлы. Хуверы были тут редкостью, а ее тревога с каждой неделей и месяцем только усиливалась. Наверное, пора уже было расслабиться, ведь за все эти годы никто ни разу не спросил ее о Логане, о связях с жителями Луны или о том, не знает ли она чего о пропаже принцессы. Видимо, никто даже не подозревал о ее причастности к этому делу. Большинство считало, что принцесса мертва, как это и было объявлено много лет назад. А разговоры о том, что смерть Селены инсценирована — всего лишь нелепые слухи, особенно теперь, когда война с Луной казалась неизбежной.
Но все это не могло успокоить Мишель. Скорее наоборот. С каждым днем, не требовавшим расплаты за то, что она решилась спрятать Селену у себя, крепла ее уверенность, что однажды ее секрет будет раскрыт.
— Это хувер? — спросила Скарлет, которая, опираясь на грабли и прищурившись, смотрела на черное пятнышко, маячившее над дальним холмом.
— Опять, наверное, какой-нибудь противный торговец, — ответила Мишель. Она кивнула в сторону дома. — Скарлет, иди внутрь.
Скарлет нахмурилась.
— Если это всего лишь торговец, то почему я должна уходить?
Мишель подбоченилась.
— Обязательно все время со мной спорить? Просто иди в дом.
Снова закатив глаза, Скарлет бросила грабли на клумбу, лишь наполовину укрытую соломой, и направилась к дому. Хувер приближался, и Мишель вдруг почувствовала, что сжимает вилы так, что костяшки побелели. На мгновение ей показалось, что хувер пролетит мимо, дальше к соседям, но он сбавил скорость и повернул к их подъездной дорожке. Мишель не разбиралась в хуверах, но знала, что это старая модель. Старая, но в хорошем состоянии. Хувер был уже совсем близко, и его окна сияли в лучах позднего осеннего солнца.
Мишель оглянулась только один раз, когда услышала, как хлопнула дверь дома. А потом пошла вперед, чтобы встретить гостя. Вилы она держала словно копье. Она не боялась, что ее примут за сумасшедшую. Не боялась напугать адвоката или какого-нибудь горожанина, который заблудился в сельской местности на незнакомых дорогах. Она не возражала против такой репутации, если та держала незнакомцев подальше от ее дома.
Но тот, кто вышел из хувера, не был незнакомцем.
Он почти не изменился за годы, которые прошли с тех пор, как он помогал ей превратить бомбоубежище в госпиталь. Те же морщинки, те же седеющие волосы.