Он хранил молчание, пока мы не прошли мимо сваленных в кучу ловушек на лобстеров и не начали идти прогулочным шагом вдоль по одному из безлюдных причалов.
– Как долго ты дружишь с оборотнями? – поинтересовался он.
Вопрос привёл меня в замешательство, пока я не вспомнила слова Максвелла о том, что оборотни и Мохири недолюбливают друг друга. Если у Николаса были сложности касаемо моей дружбы с Роландом и Питером, ему придётся как-то с этим справиться.
– Долго.
– А твои родители не возражают?
– У меня есть только дядя, и ему мои друзья нравятся, но он не знает кто они по своей природе. Он вообще ничего об этом не знает, – ответила я многозначительно.
Он кивнул.
– Не возражаешь, если я поинтересуюсь насчёт твоих родителей? Как получилось, что ты живёшь с дядей?
– У меня нет родителей. Моя мать оставила меня, когда мне было два года, так что я не помню её. Папа умер, когда мне было восемь, – я с трудом сглотнула уже хорошо привычный для меня ком в горле, и стала, не отрывая глаз, смотреть прямо перед собой. – Дядя Нейт его брат.
– Ты знаешь девичью фамилию своей матери?
Я перестала идти и перевела свой взгляд на него.
– Почему тебя интересуют мои родители? Какое отношение они имеют ко всему этому?
Его лицо ничего не выражало.
– Ответь на мой вопрос, и я отвечу на твои.
Я рассерженно отвернулась и продолжила идти.
– Её звали Мадлен. Думаю, её девичья фамилия была Кросс или что-то в этом роде. Она бросила нас. Меня на самом деле не особо волнует кем она была.
Мне потребовалось несколько секунд на осознание, что Николаса рядом со мной не было. Я обернулась, чтобы посмотреть назад, и увидела странное выражение его лица.
– Что не так?
– Мадлен Круа? Так её звали?
– Возможно. Я не уверена. Почему ты на меня так смотришь?
Он перевёл свой пристальный взгляд на воду.
– Просто я не слышал это имя уже очень долгое время. Если это та Мадлен, которую я знаю, то это многое мне объясняет.
– Ну, мне это ни о чём не говорит, так что, почему бы тебе не посвятить меня в это? Ты сказал, что ответишь на мои вопросы, если я отвечу на твой.
Он одарил меня кроткой улыбкой, пока шёл ко мне.
– Я расскажу.
Мы находились почти в самом конце пристани, где было пришвартовано два больших омароловных судна. Николас указал на несколько опрокинутых ящиков.
– Давай присядем. Это хорошее место для разговора.
Я села на один из ящиков. Николас присел на другой ящик и повернулся ко мне так, что теперь был лицом обращён ко мне. С такого близкого расстояния его глаза были похожи на жидкую ртуть, и я попыталась игнорировать странное скручивающее чувство, растущее в моём животе.