Запястье охватывал браслет, под который была заботливо подложена мягкая тряпочка. Ко второму браслету был прицеплен сложенный в несколько раз и завязанный десятком узлов электропровод — другой конец его тянулся к перекладине кушетки. Общая длина «привязи» получалась фута два с половиной, не больше.
Где он? Что происходит? Последнее, что Рейлан помнил — это как его заложница попросилась в сортир. Потом — все, обрыв пленки…
— Э-э… — попытался подать он голос.
Дверь скрипнула, приоткрылась шире, и на пороге появился еще один кот — бурый. «Бобби…» — мелькнуло в голове.
Оглядевшись, бурый кот издал странный, похожий на блеяние ягненка, звук, в котором явно слышался вопрос. Это вызвало ажиотаж у остальных. Они загалдели — Рейлан не мог подобрать другого слова — тонкими голосами, словно наперебой докладывали о происходящем.
На секунду, вне всякой логики, ему стало страшно. Вспомнились рассказы Лавкрафта и Стивена Кинга и показалось, что сейчас эти твари начнут обсуждать его участь: казнить или помиловать?
Но вместо этого, «наговорившись», кошки зашевелились: серый белолапый гигант соскочил вниз и направился к двери, за ним побежал и черно-белый — зато белый пушистый тут же занял «наблюдательный пост» на шкафу. У самой двери белолапый остановился — Бобби, угрожающе подняв лапу, не хотел уступать ему дорогу. Несколько секунд они стояли, глядя друг на друга, потом бурый кот неожиданно развернулся и выскользнул из комнаты. За ним гуськом побежали остальные.
Шаги послышались через минуту — ближе, ближе… Дверь открылась, и на пороге появилась женщина. Та самая — его заложница. В следующий миг Рейлан непроизвольно зажмурился — луч фонаря, который она несла в руке, ударил по глазам.
Шаги раздались совсем рядом, свет убрался, и неуверенный голос спросил:
— Ну, как ты?
— Я… — начал он и остановился, не зная, что отвечать.
Она присела на корточки и потрогала его лоб, сообщила:
— Температура вроде чуть получше. Сейчас принесу лекарства. У тебя аллергия на что-нибудь есть?
— Н-нет…
— Пить хочешь?
— Да.
— Сейчас я все принесу, — кивнула женщина и вышла, оставив фонарь — большой, с лампами дневного света, какие нередко используют автомобилисты — на полу у изголовья.
Вернулась она быстро. Сначала в помещение, словно герольды, вбежала пара кошек, а потом появилась и их хозяйка, толкая перед собой сервировочный столик, уставленный всякой всячиной. Уселась прямо на пол рядом с Рейланом, налила что-то в кружку и протянула ему.
Он приподнял голову и поморщился от боли.
— Сейчас, подожди… — она подсунула руку ему под затылок и поднесла кружку ко рту. — Пей!