– Хм. Ну, тут ничего удивительного. Пусть вы уже и озаботились свадебными нарядами, но объявлять о помолвке не спешите, – заметил Иван.
– Вот! – Де Вержи торжественно воздел палец. – Это еще одна причина, отчего мне необходимо непременно присутствовать на сегодняшней аудиенции. Николай хочет сделать объявление именно там.
– Ага. Понятно. Значит, Голицын был против, но мы все же оказались на переднем крае.
– Не понимаю, чем ты недоволен. Твоей сотне оказали честь, выдвинув на наиболее важный участок. И ты великолепно справился.
Угу. Честь. Как бы не так. Хотя-а… Может, Иван просто ищет черную кошку в темной комнате, тогда как ее там нет? Возможно. Он с этими иезуитами вообще скоро параноиком станет. Но с другой стороны…
– Так де Атталь настаивал на этом или просто внес предложение?
– Нет. Он именно что настоял, иначе это место заняла бы моя рота преображенцев. Но я оказался не столь убедительным, и, к моему разочарованию, Голицын поддался уговорам Жерома. Как видно, Василий Васильевич все же решил выделить роту Хованской.
Хм. Оно, конечно, возможно, и ерунда все это с клятыми иезуитами, но проверить все же не помешает. Если взять направление их мысли, то отчего не принять во внимание то, что они решили воздействовать на Хованскую через супруга, того же Голицына? Что ни говори, а боярин – известный западник. Как бы еще и тайным католиком не оказался. А что? С него станется.
Ведь использовали де Вержи в своих планах по влиянию на тогда еще цесаревича. Теперь-то он им неугоден, потому как активно перенимает все русское и прочно связал себя с Русским царством. Зато Голицын известен как ярый сторонник европейских взглядов. А кто сказал, что ночной кукушкой может быть только женщина? Если она по-настоящему полюбит супруга, то будет поддерживать его практически во всем.
При чем тут Иван? Да ни при чем, если только позабыть о том, что на тот момент сердечко княгини было занято молодым стрельцом. Вот и решили убрать его в ореоле героической славы.
Бред? Ну, может, и бред. Но надо бы иметь этого субчика, де Атталя, в виду. И на всякий пожарный держаться от него подальше. И не имеет значения, что теперь объектом внимания должен стать де Вержи. Иван вовсе не собирался сбрасывать со счетов гибель ректора Вильненского университета.
Кстати, надо бы сегодня посидеть с Гаврилой да как-нибудь невзначай выяснить, что там говорят по этому поводу. И коль скоро Ивана все же увязали с той смертью, то удара нужно ожидать непременно. Орден не простит ему гибели ректора. И плевать им на то, что тот сам покончил с собой.