Оно, конечно, можно было заказать и обычные струги, но Иван прекрасно знал, что устье Дона изобилует различным протоками. Мало ли как все обернется. А так у них под рукой всегда найдется водный транспорт, который можно без труда передислоцировать по суше хоть за несколько километров. Кстати, ничто не мешает использовать их в тихую погоду и на море. Как вариант.
Ну и наконец, эти каноэ не стоили Ивану ни копейки. Все силами стрельцов. Лодки же пришлось бы оплачивать из своего кармана. Не сказать, что он прижимист или не готов вкладываться для получения результата. Совсем даже наоборот, он-то как раз вложился. А у них еще и Карповка с ее рудником и заводами. Словом, в настоящий момент денег у семьи практически не оставалось.
– Ты только глянь, Захар, какие молодцы. А лодчонки-то у них какие забавные. Вот так опрокинутся – и искупаются в водице.
Обернувшись на голос, Иван заметил двух верховых казаков. Одному, тому самому, что заговорил, было лет шестьдесят, но крепок, что твой дуб. А еще, пожалуй, гибок, словно ива. Из-под лихо заломленной шапки выбивается черный чуб, на лице черная же окладистая борода с проседью. Одет богато. Даже где-то вычурно.
– Ну, то ничего страшного, Фрол Минаевич. Нынче потеплело рано. Май на дворе. Глядишь, не поморозят себе хозяйство-то, – с хохотком ответил ему второй.
Этому лет под сорок. Но в остальном сильно походит на своего старшего товарища. Разве что еще в левом ухе серьга с блестящим на солнце самоцветом. И у обоих рожи ну чисто бандитские.
– Ты за наше хозяйство не переживай, казак, – покончив с осмотром, спокойно ответил Иван.
– О! Ты глянь, а этот молодой не тушуется, – заелозив в седле, азартно произнес Захар.
– Так ить, видать, папка сотником его сделал, он и думает, что враз великим воином стал, – с явной издевкой отозвался Фрол Минаевич.
– Сотенный, – с ухмылкой поправил Карпов.
– Ась? – притворяясь глухим и прикладывая открытую ладонь к уху, переспросил Фрол Минаевич.
– Я говорю, не сотник я, а сотенный. Разница-то тебе ведома, папаша?
– Ты за словесами-то следи, – нахмурился казак.
– Так и ты приглядывай, – раздался недовольный голос подходящего к ним Фрола.
Ага. Казак казака видит издалека. Пусть Копытов и обряжен в стрелецкий кафтан, но породу заметно сразу. Какую породу? Да разбойничью. Она во всем сквозит, и во взгляде, и в походке, и в осанке, и в манере говорить.
– Ты что это в чужое платье обрядился? – тут же спросил Фрол Минаевич.
– А мне с тем сотенным, коего ты за мальца почитаешь, сподручно в рубку идти.
– Знатный рубака?