При этом Гуляев взирал на разворачивающееся перед ними действо из-под ладони, пристроившейся над бровями, подобно козырьку. Ну ни дать ни взять Илья Муромец со знаменитой картины. Ее, конечно, тут еще не написали и неизвестно, напишут ли.
Но какое это имеет значение, если Карпов представлял ее себе очень даже живо. Опять же, крепыш Гуляев чем-то походил на былинного богатыря. Разве что росточка вовсе не богатырского. Хотя Иван где-то читал, что в те времена народец был куда пониже. Хм. А кстати, если присмотреться, то средний рост жителей и впрямь уступит таковому из его прежнего мира.
– Разродились, Петр Сильвестрович, – безуспешно пытаясь скрыть волнение, подтвердил Иван.
Трудно, знаете ли, сохранять спокойствие, когда перед тобой разворачивается пара тысяч обозленных янычар. Причем не просто так, а при поддержке пушек. Их сейчас как раз выставляют на позициях шагах в четырехстах. Дальше нет смысла, потому как с отдалением от цели разрушительная сила ядер серьезно падает.
Оно бы, наоборот, поближе. Но не судьба. Первое половодье, так называемая холодная вода, начало уже спадать. Но земля все одно еще напитана влагой, как губка. Впрочем, артиллеристам вовсе не нужно рушить башни – они хотели бы вернуть их целыми и невредимыми. Стены вполне успешно смогут выдержать удары ядер со столь значительного расстояния. А вот предбашенные древо-земляные укрепления уже не выстоят.
Решаясь на столь дерзкую выходку, Иван даже предположить не мог, что у него будет фора в целых два дня. Но так уж случилось, что турки не поверили в сумасшествие русских. Поэтому начали разведку местности для уточнения сил царя Николая, двигавшегося в направлении Азова. Стрельцам удалось захватить «языка» и выпытать о происходящем в Азове.
Хотел бы Иван видеть лицо турецкого паши, когда до него все же дошло, что он опасался несуществующего врага. Армия русских была настолько далеко, что ее передовые части еще не приблизились даже к казачьему Черкасску.
– Будем выжидать или начнем? – поведя плечами, спросил полусотенный.
– Рано, Петр Сильвестрович. Пускай их топчи[8] закончат со своими позициями. И ведь не боятся, паразиты, наших пушек, – возмутился Иван.
– Это да. Но с другой-то стороны, чего им бояться. Чай, со второй башни порассказали, как мы мазали.
– Когда это мы мазали? – хмыкнул Иван. – А кто же тогда их загнал в башню?
– Мортирки наши полевые их загнали. А вспомни, как мы били из пушек. Да мы едва своих же не потопили, с нашими-то недолетами, – возразил полусотенный.
– Можно подумать, они это видели.