– Ну что, накроем их мортирками? – предложил Гуляев.
– Нет. Григорий прав. Эти маты им не помогут. Причем даже на таком расстоянии – наши пули пробьют их, как бумагу. Бомбы же я хочу приберечь до того момента, когда нам станет действительно погано. Маловато их у нас. Так что подпустим поближе, чтобы не успели укрыться за деревьями и кустами. А там и врежем от всей широкой нашей души.
Выжидали минуты две, не меньше. Оно-то понятно, что расстояние плевое. Но в разлив даже простому пешему тут передвигаться не сахар. А уж если толкать перед собой защиту, так и подавно.
Вообще-то Иван на месте паши наплевал бы на эту защиту и наступал бы цепями. Благо прошлогодняя высокая трава и камыш дают довольно неплохую маскировку, что мешает точной стрельбе. С выходом же на выкошенный участок – одним броском до рва и дальше на склоны искусственного холма.
Но то он. Местным же военачальникам такое понятие, как наступление цепью, неизвестно. Они либо гурьбой, либо в шеренгах, стройными рядами. Опять же, исходя из существующей практики, паша действует совершенно верно. А вот из имеющихся здесь и сейчас реалий облегчает задачу стрельцам, сбив своих людей в кучу и выставив их самой настоящей мишенью.
Пора!
– Слушай мою команду! Штурмовики и штуцерники – продолжать обстрел пушкарей! Остальным – огонь по наступающим! Не журись, братцы! Турок дурак, думает, укрылся за матами, а наши пули легко пробьют ту защиту! Бей прямо в камыш, не прогадаешь! Да они устанут павших собирать! За веру, царя и отечество!
– Ура-а-а!!! – тут же издали рев молодые луженые глотки стрельцов на верхней площадке.
Хм. Вообще-то тут этого девиза пока еще не существовало. А потому Иван решил исправить это упущение. А что такого? Еще одна возможность подмаслить дорожку к дворянству. Николаю эти слова точно придутся по нраву. И не только ему. Вон как глазки полусотенного загорелись. Вроде и порох нюхал, но того и гляди в одиночку сорвется в атаку.
Приосанившись, Гуляев поспешил на лестницу, чтобы продублировать команду по этажам, ну и воодушевить стрельцов собственным примером. При этом он повторял так пришедшийся по сердцу девиз. Стрельцы же, то ли накачивая себя, то ли переполняемые верноподданническими чувствами, отвечали ему неизменным «ура!». А потом, усиливая эффект, вплетали в общую какофонию боя голоса своих винтовок.
Осознавая, что схватиться за карабин еще успеет, Иван вскинул подзорную трубу. Н-да. Все же будь калибр поменьше, а скорость пуль побольше, картина наверняка не была бы столь красочной. А так получалось очень даже впечатляюще. Вздрагивающие от попаданий тяжелого свинца маты. Летящая в стороны труха камыша. И… вываливающиеся из-за укрытия убитые и раненые янычары.