Потом нагнулся над свесом стены и окликнул командира штурмовиков:
– Григорий, давайте в лодку и навстречу кораблю. Пускай сбавляют ход. И поторопись, а то уж больно резво идут.
– Понял.
Угу. Поспешить – вовсе даже не лишнее. Цепи-то еще натянуты. Да и мины по-прежнему стерегут реку. На турках сработало только три из четырех десятков. Да четыре подорвалось от столкновения с топляком, корягами, а то и крупными рыбинами. Не суть важно. Главное, что в фарватере реки все еще находятся тридцать три бочонка, начиненных порохом.
Русские войска начали подходить только вчера, а потому озаботиться тралением было некогда. Да и не ко времени. Вот сейчас Григорий известит царя и отправится прямиком на обезвреживание опасных гостинцев. В смысле будет их уничтожать. Ну его к нехорошей маме, это разминирование.
Тут и без того риску выше крыши. Во-первых, взрыватели получились далекими от совершенства. Во-вторых, из штурмовиков те еще саперы. Конечно, получше иных, но все же это ненужные риски. Хотя такое количество пороха… Нет. Жаба в этом деле плохой советчик.
Как ни готовился Иван к повторному штурму, его так и не последовало. А тут еще и штуцерники наконец получили разрешение порезвиться от души. А потому очень скоро на расстоянии пятисот шагов уже никто не отсвечивал. Кому захочется получить гостинец в виде куска свинца? Даже пушки турки вывозили под прикрытием темноты.
Правда, ночью были попытки нападений, но вместо того чтобы пустить кровь стрельцам, турки сами ею умылись. Непонятно, на что они рассчитывали, но измайловцы и не думали расхолаживаться и ловить мух в карауле. Да и сами посты Иван сделал парными.
Кстати, для разнообразия гостей встретили струей пламени из огнемета. Нет, не греческим огнем. Иван вообще не желал проявлять полученный им напалм. Все же полезно иметь в рукаве кое-какой козырь. Где и как он ему понадобится и понадобится ли вообще, неизвестно. Но пусть лучше будет. А смесь керосина и бензина работает в данных обстоятельствах ничуть не хуже.
Живые факелы смельчаков – они ведь как ушат холодной воды. Причем не только для противника. Впечатлились и стрельцы, осеняя себя крестами и поминая рабов божьих, пусть и басурман. Да и можно ли на подобное взирать со спокойствием. Иван так и порывался пристрелить бедолаг. Но все же воздержался. Жестоко? Возможно. Но зато эта демонстрация спасла жизни куда большему числу людей.
А быть может, все дело в том, что паша наконец сообразил, какие понес потери гарнизон Азова в борьбе за всего лишь одно незначительное укрепление. На подходе же была русская армия, а на нем – ответственность за весь город.