Словом, никаких попыток атаковать каланчи турки больше не предпринимали. Если только не считать редких одиночек, отправлявшихся пустить кровь гяурам. Но и тут только разочарования. Восемь храбрецов нашли свой бесславный конец, в то время как измайловцы больше не потеряли ни одного человека. Если только не считать умерших от тяжелых ран.
Легкое каноэ подлетело к галеону, и по вантам тут же побежали матросы. Вот и ладушки. А то не хватало еще угробить первый русский боевой корабль. Хм. А какой красавец-то. Ивану как-то еще не доводилось видеть парусники вживую, только на картинах да в фильмах. И этот чем-то неуловимо отличался. Может, обводами корпуса или парусным вооружением. Нет, не знаток он, а потому этого ему не понять. А возможно, все дело как раз в том, что этот корабль он видел воочию? Очень может быть.
Следом за «Орлом» из-за поворота реки появилась целая флотилия судов поменьше. Хм. Ну это как сказать. Пусть и не такие высокие, все же у галеона две палубы и двадцать пушек, но уж точно в водоизмещении ему не уступят. Впрочем, дощаник сложно назвать судном. Так, корыто, предназначенное для сплава по реке, с максимальной полезной загрузкой. Большинство же судов как раз и были этими самыми дощаниками.
Хватало и стругов. Все же без стоянок на берегу не обходилось. А там могли и татары с ногайцами отметиться. Вот и сплавлялась вместе с припасами пара полков, расположившихся на легких и юрких суденышках.
Пока вся эта флотилия становилась на якорь, Николай приблизился к ступеням, ведущим во двор укрепления, восседая у руля шестивесельной шлюпки. Кто бы сомневался, что царь предпочтет именно парусник. Ну и у штурвала обязательно сам. А то как же!
Справедливости ради нужно заметить, пусть уж хоть так душу отведет. Насколько Иван помнил историю своего мира, Петр Великий такими мелочами, как сдерживание своих хотелок, не заморачивался. Вместо того чтобы спокойно открыть дверку, рубил окно в Европу, только щепки летели. Нет, понятно, что Николай лишь в начале пути, и как оно все обернется впоследствии, пока решительно непонятно. Но то, как он поступает сейчас, Карпову откровенно нравится.
Следом за царевой шлюпкой пристал небольшой казацкий струг, с которого с легкостью спрыгнул атаман Минаев. Наверняка успел близко пообщаться с государем. Ну и был обласкан. Потому как ничем иным его приближение к самодержцу не объяснить.
В авангарде начавших прибывать еще вчера войск Иван отчетливо видел казачьи сотни. Мало того, и сам Минаев навещал измайловцев, поминая, что назавтра собирается встречать государя. Вот, видать, и встретил. Ох и пронырлив! Интересно, он намерен просто упрочить свои позиции или желает сохранить казачью автономию? Хотя без разницы.