Месть Гора (Раше) - страница 141

Это восклицание, похоже, вернуло Мансуму самообладание, и, отбросив щит и сжав в руке копье, он с громким криком бросился к Хети.

Хети ждал его, не двигаясь с места. Он вспомнил рассказы жрецов о сражении Гора и Сета, которое произошло в этой самой пустыне в ночь времен, когда на земле правили боги, и отождествил себя с Гором. Однако он все-таки не хотел позволить противнику вырвать у себя глаз, что удалось сделать Сету, хотя это не помогло ему одержать победу.

Очевидно, Мансум был опьянен ненавистью и ослеплен гневом. Он тыкал копьем во все стороны, как сумасшедший, хотя даже еще не подошел к своему сопернику достаточно близко. Поэтому Хети, сохранившему спокойствие и точность движений, не составило труда ударить Мансума сначала в пах, намеренно выбрав эту часть тела, потому что он знал: удар этот причиняет страшную боль, но не смертелен. Мансум замер на месте и, выпрямляясь, стал поднимать правую руку, чтобы метнуть в Хети копье. Хети без труда уклонился от удара, и в следующее мгновение его копье оставило глубокую рану на левом боку Мансума. Тот закричал от боли и только начал нагибаться, как острие копья Хети выбило глаз из его левой глазницы.

И в тот же миг воины стоявших друг напротив друга армий разразились криками, сопровождая их ударами мечей по щитам. Все они требовали добить Мансума. Противник Хети распрямился и поднес руки к лицу. Одним ударом, молниеносным и милосердным, Хети вонзил копье ему в грудь, угодив прямо в сердце, и отпрыгнул назад, не выпустив из руки оружие.

Смертельно раненный Мансум, спотыкаясь и плюя кровью, сделал несколько шагов и упал лицом на каменистую землю пустыни.

Хети же произнес громко:

— Я отомстил за преступления Сета, ибо я — месть Гора!

Однако его голос не был услышан воинами, испускавшими оглушающие крики, но теперь не одобрительные, а восторженные.

В едином порыве воины Мансума подняли над головами копья и щиты, приветствуя своего законного царя.

Якебхер был задумчив, что случалось с ним нечасто. Он устроился не в большой зале своего дворца в Мемфисе, где обычно предавался удовольствиям, а в маленькой комнате с колоннами, выходившей в цветущий сад. Оттуда доносил до него ароматы легкий ветерок, который был приятно теплым, а не жгучим, каким он бывает в период разлива — самого жаркого времени в долине Нила. Якебхер развалился на устланном подушками и покрытом шкурой пантеры троне, рядом с которым стоял подросток. Этот красивый мальчик был почти наг: бедра опоясаны пестрым поясом из куска ткани, да черные кудрявые волосы повязаны голубой лентой, украшенной разноцветным жемчугом. Поначалу его единственной обязанностью было взмахивать время от времени большим опахалом из страусовых перьев, однако вышло так, что он стал доверенным лицом Якебхера, вернее, его безмолвным внимательным слушателем. Царь любил говорить с ним, тем более что мальчик обычно не произносил ни слова, выражая свое отношение к услышанному одобрительным кивком или вздохом, когда хотел выразить сочувствие своему хозяину.