— Конечно, именно за этим я тебя и позвал. Видишь ли, боярин, возраст иногда странным образом меняет человека. Возьми, например, меня.
Без сих нелепых стекляшек на носу я не в силах разобрать ни одной строчки в бумагах, кои мне приходится просматривать по делам службы. Однако, вдаль, как это ни дивно, я вижу так же хорошо, как когда-то в юности. А иногда мне кажется, что даже лучше!
— Рад за тебя, Воевода, но какое отношение имеет твоя зоркость к моему заточению?
— А такое, боярин, что я вижу людей насквозь, и к тебе у меня доверия нет!
— Это почему же? — нахмурился Дмитрий.
— Да уж больно странным образом ты здесь появился. Кажется, у вас, в Московии говорят: «скажи, кто твой друг, и я скажу, кто ты»? А ты пришел сюда в компании чубатого разбойника, заклятого врага Польской Короны. Уже одного этого мне достаточно, чтобы относиться к тебе с недоверием!
— Человек, коего ты именуешь разбойником, храбро защищал княжну, — вступился за казака Бутурлин. — Скажу более: без его помощи мы бы никогда не добрались до Самбора. Он присягнул мне на верность и всю дорогу оставался верен своей клятве. Каково бы ни было его прошлое, он искупил его своими нынешними деяниями!
— Ладно, оставим на время твоего слугу, поговорим о тебе. Расскажи, как тебе удалось выжить на лесной заставе самому и спасти княжну Эву?
— Я уже дважды сказывал о том тебе и твоему племяннику. К чему повторять еще раз?
— А ты повтори, — осклабился Воевода, открыв на миг желтоватые, но крепкие зубы, — авось, припомнишь чего, о чем умолчал в прошлые разы?
Мне уж очень понравилась история, как ты получил саблей по голове и остался в живых. Обычно стальной клинок раскалывает голову, как сухой орех. Или у москвичей кости крепче, чем у других смертных?
— То, что я в живых остался, — заслуга покойного Князя, — пояснил Дмитрий, — его меч сбил с пути саблю, нацеленную мне в голову, потому-то ее клинок и ударил меня плашмя…
— Клинок ли? — поднял кустистую бровь Воевода. — Я твою рану видел, такую можно добыть, задев головой ветку в лесу. Но даже если ты получил ее в бою, не знаю, достаточно ли подобной царапины, чтобы молодец вроде тебя потерял сознание?
— Вижу, куда ты клонишь, Воевода, — грустно усмехнулся Дмитрий, — думаешь, спасая собственную жизнь, я бросил в бою Корибута и притворился мертвым? — Нет, такого не было, да и нужно быть безумцем, чтобы надеяться подобным способом выжить в той резне! Люди Волкича осматривали убитых, если бы кто — либо подал признаки жизни, его бы тут же добили.
— Почему же тогда не добили тебя?