Дмитрию пришлось проявить чудеса ловкости, уклоняясь от гибельного удара. Сабля зло просвистела в воздухе, едва не задев его затылка, но в следующий миг боярин уже стоял лицом к врагу, подняв на уровне груди свой длинный нож.
Сабля взмыла к небу в грозном замахе, но вдруг замерла, словно ее хозяин раздумывал, стоит ли убивать недруга. В зеленоватых глазах пришельца, притаившихся под густыми бровями, промелькнуло смешанное чувство удивления и симпатии.
— Ты что, и впрямь, решил биться ножом против сабли? — с усмешкой проронил он на странном наречии, показавшемся Бутурлину смесью русского и польского языков.
— А что, у меня есть выбор? — вопросом на вопрос ответил Дмитрий, не сводя глаз с занесенного для удара чужого клинка.
— Э, да ты, судя по говору, москаль, а не лях! — изумился бритоголовый. — Вот уж не чаял встретить в сих дебрях москаля! Говори, куда путь держишь, шпионишь для Московского Князя?
— Тебе что за дело до того? — видя, что незнакомец держит саблю наготове, Дмитрий не спешил опускать нож.
— Ошибаешься, друже, — криво усмехнулся собеседник, — мне до всего в этом лесу есть дело. Я — Газда!
— Имя не христианское, — заметил Бутурлин, — но и не татарское. Мне оно ни о чем не говорит.
— Это не имя, а прозвище! — хохотнул незнакомец, сверкнув на миг ослепительной белизной зубов, — «хозяин», значит, по-нашему. И ты стоишь на пороге моих владений!
— Об этом я уже догадался, — кивнул Дмитрий, — только ты не слишком похож на местного вельможу. Сдается мне, что ты — один из тех удальцов, что скрываются по лесам от королевской стражи!
— Ты, я вижу, тоже от нее скрываешься, — расплылся в хитрой улыбке Газда, — посему нам с тобой лучше не ссориться. Поначалу я принял тебя, за польскую ищейку, но теперь вижу, что ошибся.
— И что ты предлагаешь?
— Потолковать по-людски, — повернув саблю острием вниз, Газда лихо вогнал ее в ножны, — спрячь нож, московит, и лучше подбери свою саблю. Добрый клинок, жаль будет, если заржавеет.
Дмитрий поднял со снега саблю и отцепил от клинка веревочную снасть с грузилами, при помощи коей новый знакомец так ловко его обезоружил.
— Возьми, — протянул он Газде его нехитрый снаряд, — хорошая вещь в бою против сабли…
— Удобная, — согласился тот, — и не только против сабли. Всадника на ходу свалить или пешего бегуна подсечь — нет лучше средства. Бросаешь врагу в ноги и смотришь, как он летит кувырком через голову.
Мы, казаки, против польских латников его используем, а саму снасть зовем «летучим змеем». Хороший такой змееныш, о двух головах, — Газда, весело хохотнул, — оставь на память, москвич, авось, когда-нибудь пригодится!