Казак о чем-то напряженно думал, хмуря высокий, крутой лоб. Похоже, он не хотел открываться незваным гостям, так неожиданно вторгшимся в его не слишком уютное бытие. Сейчас, когда он сидел напротив, тихий и задумчивый, Дмитрий мог хорошо его рассмотреть.
Едва ли Газда был старше его самого, но бритая голова, длинные усы и ранние морщины, пролегшие у глаз, прибавляли ему возраст. Кожа его, видимо, светлая от природы, обветрилась и потемнела, как это случается с людьми, долго пребывавшими на жарком южном солнце.
Во многих местах на его бритой голове проступали шрамы: тонкие — от сабельных ударов, широкие, по-видимому, — от плети. Самый заметный шрам рассекал правую бровь и, минуя глаз, сбегал вниз по щеке вдоль тонкого, слегка надломленного носа.
Судя по виду, этот человек пережил немало такого, о чем ему было не слишком приятно вспоминать. Пламя костра отражалось в его зеленоватых глазах, и от этого казалось, что в глубине зрачков пылают маленькие огоньки.
— Что ты еще хочешь узнать от меня, москвич? — вопросил он, выйдя наконец, из состояния задумчивости. — Не разбойник ли, я? Не тать ли, ждущий удобного случая, чтобы ударить тебе в спину и завладеть твоей спутницей? Нет.
На сей раз в его голосе не было ни напускной веселости, ни наигранного дружелюбия. Видимо, хозяину схрона, и впрямь, нужна была помощь Бутурлина, и, поразмыслив, он решил, что откровенностью добьется от него большего, чем показным панибратством.
Встав, Газда развязал прикрепленную к седлу котомку, достал из нее краюху хлеба и шмат солонины.
— Держи, — протянул он все это Бутурлину, — так вам с панянкой легче будет меня слушать, а то, судя по вашим лицам, вы со вчерашнего дня не ели!
Дмитрий нарезал солонину мелкими ломтями, чтобы Эвелине удобнее было есть. Глядя, как она откусывает маленькими кусочками вяленое мясо и хлеб, Газда беззлобно усмехнулся.
— Петром меня кличут, — словно продолжая прерванную мысль, изрек он, — из Дорошей я родом, селение такое есть под Киевом. Вернее, было…
…Отец мой, Платон Спиридонович, знатный казак был. Не в вашем, московском, значении слова «знатный» — князей да бояр среди нас, вольных людей, нет.
Сражался он храбро против татар крымских, набеги их отбивал, сам с казаками в походы ходил на Крым, на Туреччину. За ум, за доблесть воинскую Дорошевские казаки десять лет подряд его старшиной выбирали, десять лет он серьгу серебряную с почетом в ухе носил.
Я был старшим сыном в семье, и мне как старшему первым полагалось жениться. В двадцать лет насмотрел я девушку из славного казацкого рода, не то чтобы богатого, но уважаемого всеми Дорошами. Все хорошо для меня сложилось: и девица, красивей не сыщешь, меня полюбила, и родители, наш союз готовы были благословить…