Замерзнуть ночью, чтобы на следующий день нашли твое скрюченное тело с посиневшим лицом? Это было не в ее вкусе. И Лиза каким-то непонятным образом устраивает себе идеальную смерть. Обнаженная девушка на краю водопада, названного ее именем, с переломанными ногами (это поймут только при вскрытии) и без других повреждений тела. Вот это красиво! Это романтично! Но главное — это таинственно! Не смерть, а загадка…
Одного только она не могла предположить. А именно: ее тело найдут через месяц, и оно будет выглядеть страшно! Без волос, с разложившимися мягкими тканями лица. Но откуда Дьяконова могла знать, что труп ее окажется в таком месте, что его не будет видно с тропы, пока не пройдут дожди и вода не вынесет его на край уступа? И если бы не зоркий пастух, тело продолжило бы свой путь и в конце концов оказалась бы в Озере.
Еще одна деталь-символ, о которой Лиза, наверное, не знала. Тироль расположен строго на полпути (по прямой линии) между Парижем и Краковом, который был в то время западной окраиной Российской империи. Она ехала из Парижа в Россию, чтобы потом вернуться из России в Париж. Но зачем? Чтобы страдать дальше? А кто ждал ее в России? Семья? Мать?
Последнее письмо к матери (почтовая карточка) было написано Лизой 19 июля 1902 года, перед самым отъездом из Парижа.
Милая мама,
Я останусь (зачеркнуто. — П. Б.) пробуду в Париже еще долго. У меня много занятий; никакой иной причины, удерживающей от приезда в Россию, нет и быть не может. Ваши предложения раз навсегда я отклонила, и <нрзб.> повторять их более чем бесполезно. Желаю всего лучшего. Е. Дьяконова.
Лиза не только не собиралась навестить мать, а даже не хотела, чтобы та узнала о ее приезде.
Другое предотъездное письмо было написано брату Володе (с Шурой Лиза была в ссоре). Это письмо от 27 июля. Оно более любезное, хотя и там высказывается много обид своим родственникам, и прежде всего — матери. Но там есть и другое…
…Что тебе хочется, чтобы я привезла из Парижа: что-нибудь по части туалета или же художественное, — пиши скорее. Кроме того, у меня есть плащ мужской, какой здесь носят, он не новый, я его привезу <нрзб> и, если хочешь, предоставлю в полное твое распоряжение. Хотела бы я и бабушке купить на парижский лад, здесь все старухи завитые, напудренные и корсеты носят; я бы с удовольствием и ей привезла такой косметики, чтобы помолодиться, да знаю, что она меня за это посрамит и еще рассердится, пожалуй. Да, будет что мне вам порассказать, когда вернусь. Могу сказать, что увидала света и людей на целый год…