— Всё, отче, ведь я каторжанин. Дети, говоришь? Может, ты думаешь, что Жёлтого без крови можно было отшить?
— Стервец он был, ад ему потеплее. Ещё в таверне… ну, «У Конюха», королевское серебро пропивали перед морем-то. Тебе понятно?
— Поньятно-о-о.
— Не дразнись. Жёлтый спьяну грозился вас всех огулять. Его за нехороший случай вообще хотели списать — плакался, что ему пришлось выбирать. Или сюда, или под забор, а там таких «режьют ножьикам». Так?
— Так, дядя Яша. У тебя хорошо получается.
— Как э… soule отдыхаю. Душой? Ещё лучше. Ну вот, шкипер Джон, ты его видел, по доброте своей объяснил Жёлтому, что за деточки в трюме. Тот поскучнел, но, видать, пакостных мыслей не оставил, да и дружки тут у него нашлись, выродки. Издевались над мальчишками, ведь вы ж — никто! А тут ты смазливый, как девке дай Бог. Не совладать ему было с его натурой. — Покачал моряк седой головой. — Даже если б он живой остался и всё про тебя понял, других бы так и нагибал. Не знаешь будто? Ух, раскраснелся! Сдох он, и думать ни о чём не надо. Только понимай, что ты его ещё за всех вас зарезал.
Помолчали. Хорошо в море молчится, как будто волны несказанное говорят.
— Слышта, тыпер ты говорьи.
— Нас убивать везут, дядя Яша. — Перехожу к делу.
— Куда?! — удивился моряк.
Нашёл, блин, у кого спросить! Я ему штурман, что ли?!
— Не знаю, но что убивать — это точно. Вас тоже.
— А кто?! — родил просвещённый мореплаватель второй умный вопрос подряд.
— Ты, дядя Яша, не обижайся. Мои друзья знают, что я здесь прячусь. Мой друг по-московитски попросит у тебя позволения меня навестить, так ты ему разреши. Поговоришь с ним об этом. — Задушевно уговариваю дедушку.
— Поганец! «Дядя Яша»! Зови меня «господин боцман». А то накажу… как-нибудь, — запыхтел старик и, перейдя на английский, грустно продолжил. — Прям заговор! Ладно… сейчас я тебе пожрать принесу, а ты пока… Срать-то с фальшборта умеешь? Хотя, чего это я?
Грузно ступая, уходит.
— Неждан, а как мы пацанам передадим, что к боцману надо подойти и что ему сказать?
— Доброе утро, Заки. Они всё слышали. Стали слушать, как только боцман сюда притопал, а топает он — будь здоров. Пойдём к фальшборту, нам же целый день терпеть.
Успели как раз к приходу дяди Яши. Овсянка с солониной — мням!
— Наелся? Спрячься и спи до вечера. Ночью ещё поговорим.
— Ай-ай, сэр боцман, сэр, — браво отвечает сытый Захар.
— Голодный, так «дядя Яша», а как нажрался, сразу «сэр боцман» стал. Тьфу, подлиза, — ворчит дядя Яша, уходя, выдав пендель.